Доу покосился на него.
— А, где-то там. — Он махнул рукой в сторону группы палаток выше по склону. — Думаю, там.
— Где-то там, — отозвался Тридуба, хихикая. — Где-то.
— Его звали… Девя-я-ять… Смерте-е-ей! — донеслось из-за деревьев.
Вест пошел по следам вверх по склону, к палаткам. Дым чагги уже начинал действовать. В голове полегчало, ноги шли сами. Нос больше не ощущал холода, только приятное пощипывание. Вест услышал женский голос, легкий смех. Он улыбнулся, сделал еще несколько шагов к палаткам по хрустящему насту. Из одной сочился через узкую щель теплый свет. Смех стал громче.
— А… а… а…
Вест застыл. Это не было похоже на смех. Он подошел ближе, изо всех сил стараясь не шуметь. Еще один звук проник в его затуманенный мозг. Прерывистое рычание, как у зверя. Вест подошел еще ближе, нагнулся, чтобы заглянуть в щель, не смея даже дышать.
— А… а… а…
Он увидел обнаженную извивающуюся спину женщины. Худая спина — Вест видел, как напрягаются мышцы; как ходят под кожей позвонки. Ближе — и Вест разглядел волосы — лохматые и бурые. Катиль. Две мускулистые ноги торчали из-под нее в сторону Веста, до одной ступни он почти мог дотронуться. Толстые пальцы шевелились.
— А… а… а…
Рука лежащего на спине мужчины проскользнула под мышкой у Катиль, другая обхватила колено. Раздалось низкое рычание, и возлюбленные, если можно так их назвать, мягко перекатились так, что женщина оказалась снизу. Вест разинул рот. Ему стало видно голову мужчины сбоку, и он смотрел. Эту острую небритую челюсть ни с какой другой не спутаешь. Ищейка. Его задница торчала в сторону Веста и двигалась вверх-вниз. Пальцы Катиль вцепились в волосатую ягодицу, сжимая ее в такт движениям.
— А… а… а…
Вест зажал рот ладонью, выпучил глаза — наполовину от ужаса, наполовину от странного возбуждения. Он застыл — ему и хотелось смотреть, и хотелось бежать, — и он решил бежать сломя голову. Вест шагнул назад, зацепился каблуком за колышек палатки и повалился на землю со сдавленным криком.
— Что за черт? — раздалось из палатки. Вест поднялся и поспешил прочь по снегу в темноте, слыша за спиной хлопанье полога.
— Какая скотина это устроила? — прогремел на северном голос Ищейки. — Это ты, Доу? Убью засранца!
Высота
— Изломанные горы, — выдохнул брат Длинноногий с благоговением. — Несомненно, величественная картина.
— Думаю, они мне больше нравились бы, если бы не нужно было на них лезть, — проворчал Логен.
Джезаль был полностью согласен. Местность, по которой они ехали, менялась день ото дня, сначала почти плоская равнина, потом невысокие холмы с торчащими кое-где скалами и редкими рощицами. Впереди постоянно маячили силуэты горных пиков, с каждым утром выраставших и становившихся четче, пока не стало казаться, что они пронзают тучи.
И вот они уже в тени самых гор. Длинная долина с колышущимися деревьями и бурным потоком, по которой они ехали, закончилась лабиринтом изломанных скал. За ним начинался крутой подъем в изъеденные холмы, а дальше возвышались первые отроги настоящих гор, грозные зубчатые скалы, гордые и величественные, и укрытые снегом дальние вершины. Такими горы рисуют дети.