— Вы, — проворчал он, прыгая к креслу. — Вы не можете отстать, да? Чем вас так привлекла моя спальня?
Она неторопливо вошла и презрительным взглядом оглядела комнату.
— Может, мне просто нравится смотреть на ваши мучения.
Глокта фыркнул и осторожно погладил горящее колено.
— Тогда сейчас у вас наверняка между ног все мокрое.
— На удивление, нет. Вы выглядите, как смерть.
— А когда было по-другому? Будете смеяться над моей внешностью или есть дело?
Витари сложила длинные руки и прислонилась к стене.
— Вам надо одеться.
— Еще повод увидеть меня голым?
— Сульт ждет вас.
— Сейчас?
Витари закатила глаза.
— Нет, что вы, зачем торопиться. Вы же его знаете.
— Куда мы направляемся?
— Увидите, когда доберемся, — и она прибавила ходу, заставляя его хватать воздух и морщиться. Хрипя от боли, он тащился под неясными арками, по мрачным переулкам и серым дворам Агринта, бесцветного в призрачном утреннем свете.
Его сапоги неуклюже царапали гравий парка. Трава потяжелела от холодной росы, воздух набух туманом. Голые деревья нависали черными когтями в сумраке. Наконец возникла высокая отвесная стена. Витари провела его к высоким воротам, у которых стояли два охранника. Их тяжелые доспехи были отделаны золотом, золотом были обиты и тяжелые алебарды, накидки украшены золотым солнцем Союза. Рыцари-телохранители. Личная гвардия короля.
— Дворец? — пробормотал Глокта.
— Нет, умник, трущобы.
— Стой. — Один из рыцарей поднял руку в перчатке, голос глухо звучал из-за решетки высокого шлема. — Назовите имена и дело.