Брови Темпла полезли на лоб. Свит закашлялся. Шай рассмеялась, но, заметив, что Лэмб не возражает, стала серьезной.
– Он говорил, что вы были бойцом короля северян, – продолжал Суорбрек. – Выиграли в его честь десять поединков в Кругу, потом он вас предал, но вам удалось уцелеть. В конце концов вы убили его и заняли трон.
Лэмб неторопливо вскарабкался в седло, хмуро глядя в ночь.
– Было время, когда люди надели на меня золотую цепь и преклонили колена. Тогда их это устраивало. В трудные времена люди любят подчиняться жестким вождям. В мирные времена они начинают полагать, что станут счастливее, поднявшись с колен.
– Вы их вините в этом?
– Я давно перестал винить людей. Люди – просто люди. – Лэмб повернулся к Темплу.
– Как по-твоему, мы можем доверять Коске?
– Даже наоборот, – ответил Темпл.
– Чувствовал, что так ты и скажешь, – Лэмб толкнул лошадь пятками, направляясь в темноту.
Суорбрек какое-то мгновение смотрел ему вслед, а потом послюнявил карандаш и принялся быстро писать.
Темпл поймал взгляд Шай, когда она садилась на коня.
– Надеюсь, вы их отыщете, – выдавил он. – В смысле, детей.
– Найдем. Надеюсь, и ты найдешь… не важно, что ты там ищешь.
– Мне кажется, я нашел, – прошептал он. – И снова потерял.
Она посидела молча, как бы размышляя – что же ответить, а потом причмокнула и заставила лошадь пойти шагом.
– Удачи! – крикнул Темпл ей в спину. – Береги себя среди дикарей!
Она оглянулась на форт, откуда доносились звуки нестройного пения, и приподняла бровь.
– И ты тоже.
Ловушка
В первый день они ехали через лес из деревьев, выше и больше, чем Шай когда-либо видела. Ветка над веткой, ветка над веткой… Вместе они закрывали солнце. Шай казалось, будто она угодила в гигантский склеп, мрачный и торжественный. Снежинки слетали в тишине, наметая у корней сугробы в фут глубиной. Ледяной наст резал ноги коням, поэтому приходилось петлять в поисках твердой земли. То здесь, то там собирался призрачный туман, клубился вокруг скал и людей, которые шли сквозь него, словно привидения, отбирал тепло их душ. И нельзя сказать, чтобы тепла хватало… Кричащая Скала всякий раз предостерегающе шипела, когда кто-нибудь говорил вслух, поэтому они продолжали путь в мучительной тишине, нарушаемой лишь хрустом снега, натужным дыханием лошадей, кашлем Савиана и негромким бормотанием Джубаира. По мнению Шай, он молился. Да, он был набожным ублюдком, этот здоровенный кантик, и вряд ли кто-то смог бы доказать обратное. Но сделало ли из него показное благочестие безопасного человека, к которому не страшно повернуться спиной? Шай сомневалась. Насколько она успела понять, люди, хорошо разбирающиеся в религии, использовали ее для оправдания неблаговидных поступков, а не для совершения праведных.