Только когда сумерки поглотили остатки дневного света, Свит привел их к неглубокой пещере под скальным выступом и позволил отдохнуть. К тому времени и кони под седлом, и заводные кони измучились и дрожали, да и Шай чувствовала себя не намного лучше. Все тело целиком болело, закостенело, занемело от холода, потертости и ссадины состязались между собой – которая докучает сильнее.
Разводить огонь запретили. Они поужинали холодным мясом и черствым хлебом, передавая по кругу бутылку. Закашлявшись, как обычно, Савиан сохранил каменное лицо, но Шай показалось, что он волнуется больше обычного. Сутулился и сжимал плащ у горла побелевшей рукой.
Один из наемников по имени Сакри, стириец с торчащей вперед челюстью, чей вид раздражал Шай тем, что радовался, когда другим плохо, усмехнулся и сказал:
– Да ты простыл, старикан. Может, тебе лучше вернуться?
– Заткнись, – заявила Шай с таким запалом, на какой только была способна, то есть с весьма небольшим.
– А что ты мне сделаешь? – Он откровенно глумился. – Стукнешь меня?
– Именно. – Злость чуть-чуть добавила горячности. – Гребаным топором. Поэтому заткнись.
На этот раз он в самом деле замолчал, но когда в небе взошла луна, Шай сообразила, что он просто прикидывает, как свести счеты, и решила для себя, что лучше не поворачиваться к Сакри спиной.
Сторожили лагерь попарно – один наемник и один из Братства. Следили ночью друг за другом так же внимательно, как и выглядывали возможное появление Народа Дракона. Когда Свит захрапел, Шай потрясла Лэмба за плечо.
– Проснитесь, ваше величество.
– Всегда прикидывал, – он недовольно вздохнул, – когда же это снова всплывет.
– Ну, простите неразумную селянку. Просто я поражена, что настоящий король северян дрыхнет на моем одеяле.
– Я провел в десять раз больше лет своей жизни нищим и без единого друга. Почему никто не хочет поговорить об этом?
– Что касается меня, то мне переживания бедняков знакомы, а потому неинтересны. А вот носить корону не доводилось.
– Мне тоже, – сказал он, выползая из постели. – У меня была цепь.
– Золотая?
– И с вот таким алмазом. – Судя по разведенным пальцам Лэмба, не меньше куриного яйца.
– Ты? – Шай все еще не верилось, что ее не разыгрывают.
– Я.
– Который проходил всю зиму в одних штанах?