– Мы должны будем посвятить им главу. А может, и две! Всего наилучшего вам и вашим друзьям. Я буду рекомендовать вас при первой же возможности! – Коска отвернулся, как будто говорить было больше не о чем.
Свит посмотрел на Темпла, но тот лишь пожал плечами. С этим он тоже ничего не мог поделать.
Старый разведчик откашлялся.
– Есть еще вопрос по поводу нашей доли. Насколько я помню, мы оговаривали одну двадцатую…
– А как насчет моей доли? – Кантлисс протиснулся мимо Свита, сверкая глазами. – Это я подсказал вам, где искать бунтовщиков! Я вывел на чистую воду этих ублюдков!
– Точно! Именно ты! – воскликнул Коска. – Ты – подлинный пророк-детокрад. Мы все обязаны тебе успехом!
Жадный огонек вспыхнул в налитых кровью глазах Кантлисса.
– Так… что мне причитается?
Балагур, подобравшись сзади, сноровисто накинул петлю ему на шею. Не успел Кантлисс оглянуться, как Джубаир навалился на веревку, переброшенную через балку разрушенной башни, всем своим немалым весом. Когда пятки разбойника оторвались от земли, пенька заскрипела. Одной ногой он выбил чернильницу из рук Суорбрека, забрызгав листы записной книги. Писатель отшатнулся с посеревшим лицом, когда Кантлисс потянулся сломанной рукой к удавке.
– Оплачено сполна! – прокричал Коска.
Кое-кто из его людей поддержал, но без особого воодушевления. Один швырнул огрызком, но промазал. Большинство и бровью не повели.
– О, Боже… – прошептал Темпл, изо всех сил теребивший пуговицы и не отрывавший взгляда от просмоленных досок под ногами. Но он все равно видел, как бьется тень повешенного Кантлисса. – О, Боже.
Балагур обмотал веревку вокруг пенька и завязал узел. Хеджес, шагавший к фургону, закашлялся и осторожно пошел обратно, больше не улыбаясь. Шай плюнула сквозь зубы и отвернулась. Лэмб спокойно наблюдал, пока Кантлисс не перестал дергаться. Его ладонь ласкала рукоять меча, который он взял у Народа Дракона. Потом хмуро покосился на дверь, за которой скрылся Савиан, и отбросил куриную косточку.
– Семнадцать раз, – сказал Балагур, морща лоб.
– Что семнадцать раз? – удивился Коска.
– Дернулся семнадцать раз. Не считая последнего.
– Последний раз был скорее судорогой, – выразил мнение Джубаир.
– Семнадцать – это много? – спросил Старик.
– Так себе, – пожал плечами Балагур.
– Вы что-то говорили о своей доле, насколько я припоминаю? – Коска повернулся к Свиту.