Мудрость толпы

– Мой папаша всегда говорил, что Западные Долины – это гребаный хлев! – заверещала она ему в спину. – И не нужен Долгий Взгляд, чтобы увидеть, какие убогие свиньи в нем рождаются!

– Какой на хрен Долгий Взгляд? – Гвоздь резко повернулся, нависнув над ней. Его лицо было настолько искажено яростью, что она попятилась и едва не шлепнулась на задницу. – Не смеши мои портянки! – Он ткнул ей в лицо своим длинным исцарапанным пальцем с такой силой, что едва не угодил в ноздрю. – Ты же под своим носом ничего не видишь, ты, полуслепая ведьма!

– Ну, хотя бы у одного из нас есть что-то, что можно назвать «долгим»… – Она тоже подалась вперед, тыча ему в лицо кончиком своего мизинца. – Кажись, теперь я знаю, почему тебя прозвали Гвоздем!

– Вот уж не надо! Мой член… нормального размера! – Он плюнул ей под ноги. – Раньше ты обсирала только Уфрис, теперь принялась обсирать трон Скарлинга!

Он хохотнул с такой яростью, что она едва снова не поскользнулась, потом повернулся и зашагал еще быстрее, чем прежде. Его спутники с кислыми лицами поспевали следом.

– Давайте, проваливайте! – завопила она им вслед. – Возвращайтесь к своим мамочкам, вы, горстка жалких трусов! У вас на всех ни одной твердой косточки не найдется, сплошное желе! Ступайте трахать своих кур! Вовремя мы от вас избавились! Никогда не видела такого сборища скользких говнюков! Ах вы… вы…

У нее закончились ругательства, даже самые неудачные. Впрочем, Гвоздь и его парни все равно уже добрались до ворот Карлеона и нырнули во входной проход. Она сорвала себе голос, вопя на сыром ветру.

Только тут Рикке осознала, что прошла вслед за ними полгорода. Ее босые ступни замерзли на мокром булыжнике, голые ноги под плащом покрылись пупырышками, мокрые волосы прилипли к голове под холодной моросью. И еще она, кажется, во что-то наступила по дороге: одна ступня сбоку была измазана бурым.

– Во имя мертвых, – буркнула Рикке.

Прыгая на одной ноге, она попыталась обтереть вторую о чей-то скользкий порог. Оказывается, вокруг уже собралась толпа любопытных. Горожане, карлы, бонды, пара чумазых ребятишек и большой, лохматый грязный пес.

– Что уставились, говнюки? Больше дел нету? – рявкнула она, плотнее заматываясь в свою красную тряпку со всем достоинством, какое у нее еще оставалось.

Она повернула обратно к замку Скарлинга, выставив вперед подбородок и всем своим видом стараясь показать, что яростная склока с воплями и беготней по городу в полуголом виде под моросящим дождем была лишь еще одним пунктом ее грандиозного плана.

Корлет, Изерн и Трясучка стояли посредине улицы. Похоже, их убедить ей не удалось.

– Слыхала я, что умная женщина при помощи своей дырки может превращать врагов в союзников, – задумчиво проговорила Изерн, сощурив глаза. – Твоя дырка, похоже, работает в обратном направлении.

– Очень смешно. – Рикке протиснулась мимо нее и зашагала вверх, на гору. – Гвоздь забрал себе в голову, если это можно назвать головой, что за Кальдером надо отправляться прямо сейчас. Сейчас! Когда зима на носу! И никакие доводы не берут этого мудака!

– Я предупреждала ее, чтобы не задирала нос, – пробормотала Изерн в сторону. – Может, лучше стоило предупредить, чтобы она не задирала юбку?

– Мы и без него отлично справимся! – проорала Рикке, обращаясь ко всему городу. – Достаточно гребаной морковки, чтобы добиться того же результата!

Трясучка поднял единственную бровь:

– Сомневаюсь, что Черного Кальдера можно побить морковкой.

– Ни морковкой, ни какими другими корнеплодами, – подтвердила Изерн. – Для этого нужны люди. А я догадываюсь, что Гвоздь уйдет в Западные Долины не один, а вместе со всеми своими близкими и дальними родичами, со своими друзьями, друзьями родичей и родичами друзей.