Мудрость толпы

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты в порядке, сын? – прохрипел он.

– Они перерезали мне поджилки. – В голосе Стура слышалось слезливое хныканье, словно у ребенка, жалующегося на то, что ему достался самый маленький кусок пирога. – Они перерезали мне поджилки!

Неожиданно Рикке почувствовала – кто бы мог подумать – царапающее чувство вины. Ей пришлось напомнить себе, сколько всего у нее накопилось к этому человеку.

– Он-то, между прочим, собирался дать меня трахнуть своему борову, – заметила она. – «Сломай то, что они любят» – это его слова! Так что, на мой взгляд, он еще легко отделался.

Даже на таком расстоянии она видела, как Кальдер скрипнул зубами.

– Карлеон твой, – прорычал он. – А теперь перережь путы моего сына и отправь его вниз.

– Ну, мне-то он больше ни к чему. – Рикке щелкнула пальцами, взглянув на Трясучку. – Надеюсь, у тебя есть нож?

– Ножей никогда не бывает слишком много.

Он вытащил один, отполированный за много лет работы, и подал ей рукояткой вперед. Небольшой ножик. Но маленького ножика чаще всего достаточно, чтобы сделать необходимое.

– Уверена, что не хочешь, чтобы это сделал я? – спросил он своим шелестящим шепотом.

Рикке видела этот момент. Знала, как он пройдет. Что будет после него – вот в чем вопрос.

Она тихо качнула головой:

– Мой отец сказал бы, что есть вещи, которые вождь должен делать сам.

– Давайте уже хоть кто-нибудь, сделайте это! – рявкнул Стур через плечо, тыча в ее направлении связанными руками.

– Терпение, Большой Волк.

И она взяла нож из руки Трясучки. Она видела это, знала, что это случится, – и все же это было нелегко. Надо сделать свое сердце каменным, как всегда говорила ей Изерн. Однако во рту у нее словно набился сухой песок, на спине проступил холодный пот, а маленький ножик весил как наковальня. Она протянула руку, взялась за одно из Стуровых запястий и аккуратно перепилила связывавшую их веревку.

Он ухмыльнулся кривой ухмылкой:

– Давненько я ждал этого момента!

Она заставила себя ухмыльнуться в ответ:

– О, я тоже!