Мудрость толпы

– О чем это ты? – прохрипел он.

– Папа, я уже не ребенок. У мамы, может быть, слепое пятно насчет тебя, она всегда хочет верить только в лучшее, но я-то знаю, в чем твой главный талант. – Она положила руку поверх его вдруг ослабевшей руки, по-прежнему прикрывавшей ее плечо, и похлопала по татуировке на тыльной стороне. – Я знаю, сколько платила тебе леди Савин. И могу догадаться за что.

Броуд убрал руку и упрятал ее в рукав так глубоко, как только смог. Рубашка была из хорошей ткани, но он все равно продолжал видеть звезды на своих разбитых костяшках. Май лизнула кончик карандаша и снова вернулась к своему гроссбуху – с деловым видом, словно избиения, угрозы и шантаж были просто ремеслом, не хуже любого другого.

– А почему бы тебе и не получать плату за то, что ты умеешь делать? Все остальные хватаются за то, что им предлагают. Кто-то должен позаботиться и об этой семье.

– О чем это вы тут разговариваете? – спросила Лидди, выходя из спальни.

– Да так… – промурлыкала Май, – о старомодных взглядах моих родителей.

– Ну, работы у нас предостаточно. Мы ведь теперь служим леди-регентше Союза. – Лидди обмахнула перед хорошего платья, которое было на ней надето, хотя оно и без того было безупречным. – Черная Рикке собирается в Адую, и леди Савин хочет, чтобы мы позаботились о ней, пока она здесь.

– В каких кругах мы нынче вращаемся! – сказала Май.

– А помнишь, как мы жили в подвале? – Лидди улыбнулась, оглядывая их просторные комнаты. – Мы очень неплохо устроились, Гуннар.

«Неплохо устроились»… У Броуда во рту было сухо; ужасно хотелось выпить. Хоть он и намеревался ничего им не говорить, но сейчас почувствовал, что должен быть честным, должен выложить все как есть. Сжечь это все, как Круг лордов, чтобы можно было хоть как-то начать заново.

– Ты можешь услышать про меня… разные вещи. Насчет… того, что я делал.

Он стащил с себя стекляшки и надавил пальцами на саднящую переносицу. Его рука тряслась.

– Я… был в Народном Суде. И, в общем… не на той стороне.

Их лица расплывались. Он почти не мог их разглядеть.

– Ты можешь услышать всякое… про Судью. Она…

Лидди сжала его руку.

– Я не хочу знать! Понимаешь? Ты делал то, что тебе приходилось делать, чтобы пройти сквозь это. Вот и все. Все это в прошлом. Как Вальбек. Как Стирия. Теперь мы вместе. И на правильной стороне.

Как и сказала Май: слепое пятно. Она хотела верить только в лучшее. И Броуд чувствовал, что обязан дать ей это лучшее.

Он вытер подслеповатые глаза тыльной стороной руки.

– Ты права. – Нацепил обратно стекляшки. – Ты всегда права.