Мудрость толпы

Рикке многозначительно покашляла, тыча себя в грудь большим пальцем.

– А! Н-ну… – Изерн скривила лицо, словно отхлебнула глоток старого эля и пыталась понять, не прокис ли он. – Насчет тебя я пока не уверена.

– Ты говорила то же самое два года назад!

– И эти два года ты постепенно склоняла меня в нужную сторону. Ты же знаешь, любовь, которая дается легко, не стоит и гроша. Еще несколько лет, и я, может быть, буду любить тебя так же, как я люблю моих братьев!

Изерн повернулась в седле и бросила взгляд на Скофена со Скенном, в изумлении взиравших на огромные, серые от сажи здания.

– В смысле, в целом ты будешь меня игнорировать, а заметив, станешь обращаться с нескрываемым презрением?

– Вот именно!

И Изерн хлопнула Рикке по плечу с такой силой, что той пришлось вцепиться в седло, чтобы не выпасть из него.

Проезжая через город, они миновали несколько выгоревших кварталов. Целые улицы лежали в руинах. Остовы домов понемногу сносили, но некоторые еще оставались стоять – двери и окна зияли, словно открытые рты мертвецов, ветер взметал изнутри облачка едкого пепла. На улицах было даже еще больше нищих, чем прежде. Еще больше бездомных и беспомощных, спешащих убраться в сторонку, давая их отряду прогрохотать мимо.

– Клянусь мертвыми! – выдохнула Рике, глядя на величественные мраморные ступени, ведущие в никуда: наверху виднелись лишь нижние части огромных колонн, которые рабочие понемногу раскалывали зубилами и кирками. Высоко над этой чудовищной стройплощадкой маячил огромный подъемный кран. – Это ведь здесь раньше был банк?

– «Валинт и Балк», – подтвердил Юранд, неодобрительно хмуря брови.

Этот могущественный храм выгоды, где Первый из магов встречался со своим ухмыляющимся прихлебателем! Похоже, даже такие места рано или поздно ждет разрушение.

– И что теперь будет на его месте? – спросила Рикке.

– Насколько я понимаю, сейчас остро необходимы ссуды и инвестиции – для новых предприятий и строительства. Поэтому леди-регент планирует… построить здесь величайший в мире банк.

В конце концов, они остановили лошадей перед огромным зданием, выделявшимся даже среди других огромных зданий, в той части города, где воздух был чище и солнце светило ярче. Рикке не могла не признать, что чувствует некоторое облегчение. Ее бы не удивило, если бы их при полном параде провезли до самого Допросного дома и препроводили прямиком в камеры.

– Это же дом Савин, – сказала она, поднимая взгляд на многочисленные окна. – Похоже, тут каждый листочек в саду полировали вручную!

– Не удивлюсь, если так, – отозвался Юранд. – Раньше она жила здесь. Потом какое-то время тут был сиротский приют, но здесь оказалось недостаточно просторно, поэтому детей перевели в другое место. Теперь этот дом ваш.

– Что?!

– На то время, пока вы в городе. – Он легко соскочил с седла. – У Черной Рикке должна быть резиденция, достойная ее статуса.

…Один только холл был величиной с приемный зал какого-нибудь вождя, и, причем, гораздо лучше обставлен. Их встречали две хорошо одетые женщины, одна постарше, другая помоложе, а также темнокожий мужчина, широкий, как дверь. Все они выглядели слегка шокированными, увидев ее лицо, за что их вряд ли можно было винить; Рикке и сама порой шарахалась в сторону, проходя мимо зеркала. Еще большее потрясение отразилось на их лицах, когда за ее спиной замаячил Трясучка. А потом, в довершение их смятения, в дом ввалилась толпа одетых в меха и кольчуги Названных и татуированных горцев и с ними богатырского телосложения женщина, нынешняя правительница Йоуза, тотчас нанеся грязи на безупречно отмытые плитки пола.