Женщина постарше сделала неуверенный книксен.
– Ваша, э-э…
– Просто «Черная Рикке», – сказала ей Рикке.
– Меня зовут Лидди, это вот Май, а это Гарун.
– Большая честь, – прогудел темнокожий таким гулким басом, какого она никогда не слышала, и склонился в поклоне.
– И для меня, – отозвалась Рикке, тоже кланяясь.
Поскольку половина ее людей не понимала местного наречия, это привело к тому, что все принялись кланяться вслед за ней – целое море прыгающих вверх-вниз голов.
– Леди-регент прислала нас на случай, если вам что-нибудь понадобится, – объяснила Лидди. – Завтра вечером в Агрионте планируется банкет.
– Банкет? – Изерн покрутила на языке незнакомое слово. – Разве это не когда люди, гм… идут посрать?
Трясучка закатил к небу единственный глаз.
– Это когда люди пьют и танцуют и лгут друг другу. Они делают вид, будто устраивают это для веселья, но на самом деле для того, чтобы тот, у кого есть власть, мог показать, как много у него власти.
Изерн сощурила глаза.
– То есть они там в самом деле срут, просто на головы друг другу.
– Завтра они главным образом будут срать на мою, – вставила Рикке. – А я буду рассыпаться в благодарностях, превознося отличный цвет и консистенцию их дерьма, и спрашивать, не найдется ли у них для меня пары лишних какашек.
Рикке, подняв брови, взглянула на Лидди, выглядевшую еще более шокированной, чем прежде, и снова переключилась на союзное наречие:
– Ты швея?
– Ну… мне доводилось шить…
– То есть ты помогаешь леди Савин выглядеть более… – Рикке помахала руками, ища нужное слово, – савинисто?
– Я иногда… помогаю ее одевать.
– Чудесно! В последний раз, когда я была в Агрионте, я выглядела как полная дура. – Рикке скинула с плеч свой алый плащ и с шуршанием провела ткань между пальцев. – Сдается мне, нас ожидает кое-какая работа.