Неспящие

– Щ-щас! – обиделся Тори. – Я и мёртвого уговорю, если надо. Он, конечно, покочевряжился, но он-то видит, что я не пальцем деланный и вокруг меня весь вечер девицы вьются. Выбора у него особо не было, поэтому скоро он сломался. Жертву я сразу приметил, вы бы её видели: пышная, сочная, с чёрными кудрями до самой… талии, – вовремя подобрал слово Тори, вспомнив, что находится не в исключительно мужской компании. – То так ко мне подсядет, то эдак. Глазки строит, ресницами хлопает, хихикает… В общем, проще простого.

– И как же ты её уговорил? – удивился Абео.

– Тут, знаешь ли, дело тонкое. Поначалу я, конечно, хитростью её хотел взять. Нет-нет да и переведу разговор на Кая этого, подкину ему темку какую интересную… Но этот дундук после двух слов начинал хрипеть, сипеть, краснеть – в общем, полный провал. Он даже ещё хуже, чем ты, – констатировал Тори, обращаясь к Абео. Судя по интонации, это стоило воспринимать как наивысший комплимент.

– Как мило, – смутился бореец.

– В общем, надо было переходить к более суровым методам. А она уже такая, знаете, пьяненькая была, всё жмётся ко мне, кудряшку на палец накручивает. Тут я, конечно, проявил чудеса выдержки и даже не посмотрел в её сторону.

Это была абсолютная ложь. Кто-кто, а Виатор Рэсис никогда не простил бы себе отказа от подобного зрелища, а потому созерцал все аппетитные изгибы своей новой знакомой и даже пару раз позволил себе приобнять её. Но, справедливости ради, держался он действительно отстранённее, чем обычно. В привычных обстоятельствах эта прекрасная эйри уже поднималась бы с ним в номера.

– Тут она наконец сдалась и говорит: «Я тебе что, не нравлюсь?» И глаза такие жалобные, хоть стой, хоть падай. У меня чуть сердце не разорвалось…

– А можно ближе к делу? – строго вмешалась Хил, чем глубоко расстроила Ната. Тот явно был не прочь послушать о любовных похождениях друга.

– Ладно-ладно, – обиделся Тори. – Конечно, все вы знаете, что женщине никогда нельзя говорить, что она тебе не нравится. Это золотое правило. – Тори заметил, что Нат сделал в воздухе движение, будто записывает что-то в невидимый журнал. – В такой ситуации у тебя есть три выхода. Сказать, что женат. Сказать, что мужская сила тебя покинула. И в крайнем случае сказать, что ты из… этих.

Тори многозначительно посмотрел на Абео, и тот лишь смиренно покачал головой, не в силах отыскать хоть один уместный комментарий на этот случай.

– И что ты сказал? – не мог сдержать любопытства Нат.

– Что женат, конечно.

Несмотря на уверенность в тоне Виатора, это тоже было ложью. Его многолетний опыт давно показал, что ни один порыв истинной любви не остановит наличие какой-то там жены. Или мужа. Он был человеком, свободным от условностей, предрассудков и социальных конструктов. Признаваться в любовной немощи, однако, Тори бы ни за что не стал. Даже если бы от этого зависела судьба всей империи, а над его головой занесли топор правосудия, Тори всё равно до конца отстаивал бы свою мужскую силу. Оставалось последнее… Виатор был счастлив, что в тот момент никто не видел его внутренних терзаний. Он прошёл через самые страшные муки, известные человечеству, преодолел тёмный лес душевных терзаний, ущелье скорби, пик отчаяния и наконец, собрав в кулак всю свою железную волю, беспрестанно думая о том, что делает это во благо своего духовного брата Кая, прошептал: «Я… из этих». Какая буря поднялась в его душе в тот момент, сколько кинжалов вонзилось в его сердце… Тори пришлось выпить залпом три кружки глубинника за раз, чтобы сдержаться и немедленно не опровергнуть сказанное, слившись с кудрявой красавицей в страстном поцелуе. Но он держался, словно истинный рыцарь, и, преодолев душевные волнения, угрюмо добавил: «Зато знаешь, что про Кая поговаривают? У него в штанах настоящая дубина, а языком он может завязать черенок от вишни в любую букву алфавита».

Хоть затея и оказалась успешной и девушка вскоре переключила своё внимание на довольного Крысёныша, Тори пришлось ещё долго топить свою досаду в глубиннике. Одно радовало: никто и никогда не узнает о том, на что ему пришлось пойти ради успеха их общей затеи.

– В общем, так всё и было, конец.

– Погоди, ты просто сказал, что женат, и она переключилась на Кая? – обомлел Нат.

– Ага. Так точно. Именно так. И вообще, чего пристал?! Налей мне лучше ещё. Так или иначе, этот жопошник был так благодарен, что теперь мы члены команды «Белой Зари». Не благодарите.

Компания просидела у костра несколько часов, обсуждая находчивость Виатора и продумывая дальнейший план. Оставалось хорошенько изучить содержимое склада Общества Северной Звезды и разжиться интендантским списком припасов, что отправятся на остров вместе с кораблём, чтобы решить, где Хил и Нат могут спрятаться на время плавания. Но это казалось мелочью по сравнению с тем, что удалось сделать Тори. Провести инвентаризацию, пусть и из злого умысла, способен каждый дурак, а вот умаслить такого человека, как Крысёныш Кай, – это требует особого таланта.

Когда ночь укрыла сосновый лес бархатным одеялом, покалывающим и предвещающим приближение зимы, Нат и Абео предпочли спрятаться в палатке – от глубинника хмелеешь невероятно быстро, и нужно иметь небывалую силу духа, чтобы не поддаться сладкой укачивающей сонливости так любимого моряками напитка. Хил и Тори же остались у огня, созерцая пляшущие языки пламени и кутаясь в плащи.

– Спасибо тебе, – неожиданно сказала Хил, ворочая угли в кострище.