Неспящие

Вечером в «Застенке», как величали таверну местные, собралось, казалось, полгорода. Хозяйка уже несколько раз порывалась разогнать всех и закрыть таверну до завтрашнего полудня, но звон монет усмирил её пыл. Тавернщица протискивалась между столами и до хрипоты орала на пьянчуг при каждом резком движении. Она твёрдо дала им понять: если вся уборка пойдёт коту под хвост – полетят головы! Сегодняшняя попойка была своего рода репетицией завтрашнего вечера. Музыканты даже пытались разучить новые песни, но все они почему-то игрались в одной и той же гамме и в итоге чудесным образом снова превращались в «Рыбу без трусов».

– А представь, если она будет сидеть на этом самом месте! – Две женщины в вычурных платьях присматривались к столу, за которым сидели. – Или вон там! Как думаешь, оттуда меня будет видно? Может, сесть за стойку?

– Будет тебе, Фрезия. Мы ведь даже не знаем, заедут ли они к нам. Ну зачем мы сдались самой Авроре?

Светловолосая женщина тоскливо покосилась на портрет императрицы в самом центре северной стены. Он висел нарочито высоко, чтобы никто не мог дотянуться маслеными пальцами или попытаться чокнуться с Сиятельной во время особо красноречивого тоста.

– Сиятельная нас любит, – мечтательно разулыбалась Фрезия. – Вот увидишь, она обязательно будет здесь.

– Больше слушай этих болтунов, – фыркнула её подруга. – Завтра Аврора, а послезавтра, наверное, сам Этерн сюда заявится.

Соль забилась в угол, обхватив обеими руками кружку еловой настойки. Хоть та и была безбожно разбавлена, после глубинника напиток казался божественным нектаром. Крошечные шишки кружились на дне, заставляя голову идти кругом вслед за ними. По их количеству Соль могла понять, что выпила уже не боги весть сколько. Тем не менее спиртное выветривалось из головы быстрее, чем она успевала сделать глубокий вдох. Сердце бешено стучало. Отвратительный ком стоял в горле, и виной ему было совсем не выпитое. И даже не местное рагу, съеденное за ужином. Тори уже некоторое время старался подбодрить её, но его слова пролетали мимо ушей, и Соль продолжала смотреть в одну точку. Наконец она вскочила с места и, протискиваясь сквозь толпу, направилась к лестнице. Соль сжимала трость в руках, расчищая ею путь, но сейчас никому не было дела до её спектакля со слепотой, и Соль не особенно старалась. Сними она сейчас шляпу и во всеуслышанье объяви себя неспящей – никто бы и бровью не повёл. Кому есть дело до какой-то черноглазой девчонки, когда их вот-вот посетит обожаемая и мудрейшая правительница?

– Стой! – Тори со всех ног бежал вверх по ступенькам, но нагнал Соль уже наверху. Ему пришлось схватить её за предплечье, чтобы она наконец остановилась. Она ничего не сказала, встретив его угрюмым сопением.

– Я думал, мы посидим ещё немного. Ну, знаешь, развеемся…

– Эйра Тори, ты и правда такой дурак?

– В целом да, но к чему именно был этот вопрос?

Соль прижалась спиной к стене и опустилась на пол, зарывшись лицом в поджатые колени.

– Завтра она будет здесь. Вот и конец пути, понимаешь?

– Разве не начало? – улыбнулся он, опустившись на корточки прямо перед ней. – Потом будет совсем другая жизнь!

– Ты правда в это веришь? – Соль подняла заплаканные глаза, и Тори окутала ледяная пустота, плещущаяся за чёрной радужкой. – Даже если меня не убьют, случится чудо, и я смогу… Я должна буду отнять чужую жизнь. Целую жизнь.

– Но она ведь отняла твою, – ответил он, немного поразмыслив. – Мы просто заберём должок.

– «Просто»! – Соль поднялась на ноги. – Опять у тебя всё просто! Странно, что тебя, мать твою, до сих пор не сделали императором! Всем бы тогда жилось так просто!

Тори попытался подойти ближе, но она с силой толкнула его в грудь:

– И нет никакого «мы»! Это моя война! Не хватало ещё, чтобы ты путался под ногами!

– Но я…