Тори и Соль были среди них. Остановившись в тени у садоводческой лавки, они оперлись на стену и выжидали, время от времени бросая насторожённые взгляды на собравшихся. Тори не раз пытался поинтересоваться, что Соль намеревается делать дальше, но она лишь огрызалась, отмахиваясь, словно он донимал её вопросом о том, что они будут есть на обед. Нежная и чувственная женщина, которую он увидел в ней прошлой ночью, исчезла с рассветом. Почти как в сказке о заколдованной жабе. Утром на её место вернулась привычная заноза с пронзительным взглядом чёрных глаз и целым запасом язвительных фразочек в рукаве. Впрочем, для Тори это было не в новинку: после ночи с ним девушки часто делали вид, что никогда в жизни не видели этого человека. Эта хотя бы помнила его имя и не грозилась вызвать стражей, если он посмеет ещё раз к ней подойти… Однако душевные терзания не задерживались в сердце слишком долго. Что бы ни случилось прошлой ночью, время забрало это в свои объятия, как холодный утренний прилив укрывает камешки на океанском берегу. Возможно, и случилось всё это именно потому, что они оба знали, что ждёт их впереди. Что завтра мир застынет монеткой, вращающейся на ребре, и всё произошедшее в прошлом перестанет иметь значение. Соль пыталась унять нервную дрожь, но в груди бился клубок змей. Их гремучие хвосты скрежетали о рёбра, а ядовитое шипение застилало разум, не оставляя места мыслям. Когда толпа загудела и вдалеке показались долгожданные силуэты, у Соль внутри что-то оборвалось. Она зажмурилась, пытаясь подавить приступ нервной тошноты, а когда открыла глаза – на площади будто стало светлее.
Императорская процессия вошла в город пешком. Ни тебе лошадей, ни железных экипажей, к которым не подойдёшь и на фут… Впереди шагали слепые легионеры. Четверо высоких воинов шли в ногу, вторя движениям друг друга, словно тени. Четверо Сов замыкали строй сзади, а в середине идеальным кольцом выстроились стражи в пурпурных мундирах. Золото играло на погонах и резных пуговицах, а пистоли и короткие мечи на поясах гордо и угрожающе позвякивали.
В самом же центре торжественно выступала Аврора Мортис, Сиятельная, Матерь Четырёх Ветров. Облачённая в струящееся платье из розового шёлка и сатина, мерцающая отблесками жемчуга и самоцветов, увенчанная короной с золотыми крыльями. Высокая, загорелая, темноволосая, с большими карими глазами… Несмотря на нелюбовь императрицы к излишествам, сегодня её лицо укрывал заметный слой вычурного грима. Ярко-алые губы, румяна и глаза, подведённые так темно и глубоко, словно Сиятельная надеялась сойти за неспящую. Соль бросила на неё волчий взгляд из-под полов шляпы. Аврора бесспорно отличалась природной красотой, а её наряд был творением самых искусных мастеров Аструма… Но Сиятельная не вызывала у Соль того волнующего трепета, о котором без умолку твердили все, кому посчастливилось лично встретить императрицу. Поговаривали, что при виде неё сердце замирает, а всё вокруг будто утопает в свете солнца. С её появлением на площади и правда стало светлее, но это однозначно была заслуга расшитых золотом одежд и масок её верных прихвостней, не отходящих от Авроры ни на шаг.
Толпа осыпала Сиятельную радостными возгласами. Люди подбрасывали шляпы в воздух и тянули руки к императрице.
– Какая же она красивая… – с придыханием прошептала пекарша в простом платье, с искренним благоговением любуясь Сиятельной.
Аврора держалась спокойно и открыто, и это проводило черту между ней и сотнями чинуш по всему Аструму и за его пределами. Пока глава Общества Звонкой Монеты носился по городу в обществе как минимум двух громил и спал с закрытым окном, а звезда мирахской оперы настаивал на расширении оркестровой ямы, чтобы она походила на ров перед самой сценой… Аврора без страха ныряла в бушующее море народной любви. Она во всеуслышанье заявляла, что честному правителю нечего бояться. И пока царственная особа не страшится идти вперёд бок о бок с людьми, можно быть уверенным – ей нечего скрывать. Как же лживо и приторно это звучало сейчас в голове Соль. Эта прекрасная женщина в дорогих одеждах – любимая мать в глазах стоящих рядом людей. Она пожимает им руки, пьёт с ними вино и заливисто хохочет, аплодируя пляшущим перед ней музыкантам. Никто из них не знает, какой секрет она похоронила двадцать лет назад. Никто даже не подозревает, что свою «честную» империю, исполненную мира и согласия, она построила на костях.
– Что будем делать? – шёпотом вырвал Соль из раздумий Тори.
– Ничего, – буркнула она. Неспящая не знала, как быть, и вопросы её только сильнее злили.
– Она ведь здесь не навечно, вдруг потом шанса не представится…
– Ты не помогаешь! Вот вообще. И без тебя знаю. Подождём до вечера.
– До вечера? А потом что? Придушишь её во сне?
– Да. Сразу после тебя.
– К лагерю ведь не подберёшься. Это тут она красуется в компании двух калек. А там охраны – ого-го.
– А что ты предлагаешь, эйра Тори? Выскочить из толпы и долбануть её головой о брусчатку на глазах у всего честного народа?!
– Вышло бы зрелищно, – Тори вздрогнул от подавленного смешка. – Ну лагерь так лагерь. Когда выдвигаемся?
– Я выдвигаюсь, – осадила его Соль. – А ты останешься здесь.
Праздник продлился ровно столько времени, сколько отвёл бы на него хороший бюрократ. Достаточно, чтобы хватило на пламенную речь о будущем великого Аструма и мире, что будет царить в империи еще долгие годы. Достаточно, чтобы жители Эо успели осыпать Сиятельную скромными дарами, над которыми так корпели. Вино, угощения, цветы и даже деревянная статуэтка, изображающая богиню Юну с её неизменной спутницей-овечкой. Достаточно для хвалебной поэмы и исполнения гимна на все возможные фальшивые голоса. Но не больше и не меньше. Когда Сиятельная распрощалась с подданными и направилась обратно в лагерь, чтобы отдохнуть перед предстоящей дорогой, аструмцы ещё долго смотрели ей вслед и восторженно переговаривались, не в силах унять ликование.
Вечером в «Застенке» развернулся настоящий праздник в честь Авроры Мортис и её мудрого правления. Местных совсем не беспокоило, что самой виновницы торжества на нём не будет. Нет, конечно, они любили Сиятельную и всегда были ей рады… Но для них было достаточно и того, что она удостоила их маленький городок своим присутствием. Теперь он преобразится до неузнаваемости: брусчатка, раньше пестревшая пятнами засохшей блевотины и масляными разводами, ещё как минимум неделю будет сиять. Жители Эо будут приходить на площадь, чтобы хоть минутку постоять там, где стояла
Ну а пока все живущие в Эо праздновали так, будто каждого из них по меньшей мере поставили во главе императорского совета. Они пели, плясали, смеялись и наполняли таверну звоном бокалов и кружек. И всё же на этот праздник затесались и необычные гости. К вечеру на пороге «Застенка» появились двое Сов и двое стражей из императорской свиты. Поначалу все замерли в предвкушении, таращась на почётных гостей и изображая из себя чинных аристократов. Тавернщица, полагаясь на своё бессменное оружие (мокрую тряпку), живо разогнала зевак и проводила уважаемых защитников за лучший стол в дальнем углу. Одна из лавок там даже была обита мягким покрытием и затянута потрескавшейся кожей. Стражи отчётливо дали понять, что желают просто отдохнуть после многих дней пути и набраться сил перед дорогой за кружечкой горячительного и добротным ужином. Гуляки всё ещё боязливо помалкивали, когда принесли жаркое и настойки, но вскоре гости в пурпурном постепенно слились с окружением, и присутствующие снова пустились в пляс и продолжили балагурить. Разве что иногда особо решительные работяги решались подойти к заветному столу и угостить воинов выпивкой или спросить у них что-нибудь очевидное, не в силах унять любопытство.
Тори и Соль сидели за столом неподалёку. Они не планировали оставаться на праздник и собирались поужинать прежде, чем обдумать план проникновения в лагерь. Однако, когда Совы появились в таверне, это спутало карты.
ebooksa