— У нас несерьезно. Просто дуемся, — ответила Маша, хотя ей стало жутко неприятно от этой темы.
— Вот и мы дуемся. Уже много лет как, — зачем-то добавила мама.
— Мам, — Маше вдруг стало страшно, и, подойдя к маме, она что есть силы ее обняла. Мама обняла ее в ответ. — Вы же не разведетесь? — шепотом спросила Маша, вспоминая, что больше половины ее группы жили либо в неполных семьях, либо с отчимами.
В голову пришло, что мама выглядит намного моложе папы, а еще что ей самой уже есть восемнадцать и родители в общем-то выполнили свой родительский долг. Мама выбралась из Машиных объятий и открыла холодильник. Долго смотрела на полки, будто не могла решить, что ей съесть. Маша с замершим сердцем ждала ответа.
— Из-за чего вы с Дмитрием дуетесь друг на друга? — не оборачиваясь, спросила мама.
— Ответь про вас с папой, и я расскажу, — дрогнувшим голосом попросила Маша.
— Нет, Маша, мы не разведемся. Поздно нам уже…
— Что «поздно»?
— Все поздно, Машка.
Мама захлопнула холодильник, так ничего и не достав, включила чайник, взяла с полки две кружки.
— Ну, теперь твоя очередь.
На этот раз мама развернулась и, прислонившись к столу, в упор посмотрела на Машу. На маме были джинсы и водолазка, и Маша подумала, что хотела бы в почти сорок лет иметь такую фигуру.
— Я жду.
— Ну ты же сама хотела, чтобы мы не общались, — произнесла Маша.
— И ты прямо так сразу исполнила мое желание? — недоверчиво уточнила мама.
— Нет, просто… у нас случилось недоразумение. Из-за Крестовского.
— Недоразумение?
— Да. Димка не так понял.
— А у него был шанс понять так?
Маша пожала плечами.