— Слава богу! Хоть ты скажи, что там такое? Я недавно с ним…
— Ром, прилетишь и узнаешь. Я толком сам ничего не знаю.
— Да как не знаешь? — заорал Роман и тут же подумал, что отцу Питер вроде как не родня, поэтому он так спокоен, ну а Роману-то родной дед.
— Не кипишуй. Все утрясется. Билет я тебе уже купил.
В другой момент Роман удивился бы такой оперативности, но сейчас ему было не до этого.
Вещи он собрал за рекордное время. Отец обещал предупредить в универе о его отсутствии и насчет практики тоже сказал не беспокоиться. И снова Роман почувствовал себя не в своей тарелке оттого, что все его проблемы опять разруливает отец, но возражать не стал. Поблагодарил и вызвал такси до аэропорта. Когда он уже был в дверях, позвонила Лялька с предложением приехать к ним. Роман объяснил, что не может. Лялька, кажется, обиделась, но ему, признаться, было не до этого. Он слишком волновался за деда. Маше он позвонил уже из такси, но та сбросила звонок. Он попробовал позвонить еще три раза, но Маша все время сбрасывала и на отправленное им «Всё в порядке?» ничего не ответила, хотя сообщение прочла.
В Шереметьеве Роман сообразил, что второпях забыл дома подарок для Стива и сувениры, купленные деду. Думать о том, что сувениры деду могут уже не понадобиться, он не хотел, поэтому, зарегистрировавшись на рейс, отправился бродить по магазинчикам. Маша по-прежнему не отвечала. Дед тоже. Ответил только отец, впрочем, лишь коротко пожелал счастливого пути и пообещал позвонить вечером.
Роман купил деду сувенирную банку меда в форме медведя с балалайкой, Стиву — клубный шарф «Спартака», миссис Дженкинс — набор прихваток с вышитыми на них матрешками, мистеру Дженкинсу — ароматический табак, соседским девчонкам и друзьям из кампуса — разномастные наборы шоколадок в подарочных упаковках. Покончив с покупками, Роман обнаружил, что до рейса еще больше часа, а у Маши должен быть перерыв.
Без особой надежды он набрал ее номер.
— Да? — неожиданно ответила Маша, и в этот момент прямо над Романом женский голос объявил посадку на миланский рейс.
Роман вынужден был дождаться конца объявления, надеясь, что Маша тоже дождется. К счастью, когда он выпалил в молчащую трубку: «Маша, ты здесь?» — Маша ответила:
— Я да, а ты, кажется, уже не очень здесь.
Роману в ее голосе послышалась ирония. Впрочем, он плохо умел определять настроение говорившего по телефону. Тем более когда вокруг так шумно.
— У тебя все хорошо? — спросил он.
— Ну, так… Учитывая, что мой вроде как парень куда-то улетает и забыл мне об этом сообщить, даже не знаю, все ли у меня хорошо.
Роман сдвинул ручку пакета с подарками на запястье и сжал пальцами переносицу. Удивительное дело: Маша сейчас говорила с теми же интонациями, с которыми говорила Юла, когда сердилась и ревновала его к самой Маше. Даже фразы были похожи.
— Я звонил тебе несколько раз, чтобы сказать, что улетаю. Ты не брала трубку.
— А когда ты узнал, что улетаешь?
— Сегодня утром.
— Но сначала сказал Лене, — усмехнулась Маша.