— Маша, я соскучился, — настойчиво повторил Роман.
— Я слышала. Как дедушка?
— Вроде бы в порядке.
— Он в больнице?
— Нет. Дома.
— А что с ним было? Инфаркт? Инсульт? Приступ панкреатита?
Маша начала бросаться медицинскими терминами, часть из которых Роман на русском даже не знал. А еще он не понимал, всерьез она говорит или нет.
— Он с виду в полном порядке. Я не понимаю, зачем он меня вызвал и…
— А-а-а, понятно.
В трубке что-то зашуршало и раздался голос Волкова:
— Что с дедом?
— Все хорошо. Он, походу, пошутил. Машу дай.
Вновь послышалась какая-то возня, и Волков объявил:
— Говорит, не хочет.
Роман зажмурился, запрокинув голову.
— Слушай, походу, вам надо друг от друга отдохнуть, — выдал Димка.
— Серьезно? — преувеличенно обрадованным тоном уточнил Роман. — С тобой, да?
— Тебе там турбулентностью остатки мозгов вытрясло? — очень вежливо уточнил Волков, и Роман сбросил звонок.
Хотелось швырнуть телефон в стену, но он не стал. Вместо этого зло ткнул пальцем в экран, открывая мессенджер. Мама поздравляла с прилетом и писала, что будет ближе к семи вечера; Лялька просила перезвонить; отец сообщал, что освободится ближе к девяти и ждет от него звонка. Роман выругался себе под нос и открыл чат со Стивом. Он злился на Волкова, обижался на Машу, на затеявшего непонятно что деда, но больше всего он сердился на себя, потому что снова не сумел найти нужные слова. И искать их прямо сейчас он не мог и не хотел.
«Чел, не поверишь, но я внезапно в Энфилде. Ты как?»