Хэллоуин ,

– Где перстень, который вы получили от графини Бонафеде? – неожиданно спросил инквизитор.

На лице Нуафьера отразилось самое искреннее удивление.

– Перстень? – переспросил он неуверенно.

– Золотой перстень с изумрудом, доставшийся графине от матери.

Француз упрямо покачал головой:

– Графиня не дарила мне перстня. Она была не в том положении. Ее семья остро нуждалась в деньгах – настолько, что они даже попытались устроить мне ловушку. Девица соблазняла меня, в то время как ее отец прятался в соседней комнате, ожидая удобного момента, чтобы застать нас в щекотливом положении. Только случайность спасла меня – я ошибся дверью и встретился с ним, сидевшим в компании двух головорезов. Негодяй поспешно извинился и ушел.

– Это не меняет сути дела, синьоре Нуафьер, – покачал головой Кавалли. – Используя каббалу и другие магические искусства, вы околдовали Лоренцу Бонафеде. Это очень серьезное преступление. Можете мне поверить.

Француза, казалось, такое обвинение повергло в шок. Некоторое время он пытался совладать с собой. Наконец, когда ему это удалось, лицо его обрело решительное выражение.

– Я не знаю, кто вы, синьоре, – речь его от волнения приобрела сильный французский акцент, – но смею заверить вас, что это обвинение ложно и беспочвенно. Я никогда…

– Довольно, – прервал инквизитор. – В камеру его.

Француза увели, а Circospetto еще некоторое время провел в размышлениях. Негодяй отпирается – в этом нет ничего удивительного. С другой же стороны, про перстень он, как видно, не врал. Сам по себе этот факт ничего не доказывал, но… Домминико задумчиво потер пальцами щеку. Что-то упущено. Что-то важное.

Кавалли вернулся в приемную, целиком поглощенный своими размышлениями. Там он нашел мессера гранде, о чем-то беседовавшего с одними из инквизиторов. Почтительно поклонившись, Circospetto терпеливо дождался окончания разговора. Когда инквизитор ушел, мессер гранде не спеша приблизился к недвижно стоявшему секретарю.

– Я хотел бы поговорить с вами, – негромко произнес Домминико, в очередной раз отметив поразительно острое чутье законника. Этот толстяк прекрасно чувствовал ситуацию – полезное качество, которому стоит поискать применение.

– Я слушаю вас, синьоре секретарь, – вежливо улыбнулся мессер гранде. Его круглое лицо лучилось доброжелательностью.

– Я хочу знать, что вы нашли в доме того француза, – бросив на улыбающегося толстяка внимательный взгляд, заявил Circospetto. – А также хочу услышать как можно более подробное описание его жилища.

Добродушное выражение на лице блюстителя закона сменилось сосредоточенно-задумчивым. Он беззвучно пошевелил губами, подняв глаза в потолок, – вспоминал детали.

– Рекомый француз снимал комнаты в доме Марии Мадзони, дочери которой, Катарине, давал уроки танцев. В его обиталище мы нашли множество книг и записей, кои изъяли для изучения, а также гардероб из двух платьев. Более ничем, кроме повседневных мелочей, Нуафьер не владел. Хозяйка утверждала, что он даже не в состоянии был заплатить за жилье – у него большие игорные долги.

– Не те ли это Мадзони, чья дочь Катарина тяжело больна? – спросил Кавалли.

Мессер гранде кивнул:

– Та самая. Медик регулярно пускал ей кровь, но теперь, я слышал, она исцелилась.