Проклятая игра

Двоскин хмыкнул. Марти с новой силой ощутил отвращение к нему. Трудно представить, как можно захотеть его коснуться.

— И наконец, Эмили.

Марти повернулся, чтобы поприветствовать третью гостью. Как только он сделал это, Эмили опрокинула бокал с красным вином.

— О боже! — воскликнула она.

— Ерунда, — ухмыльнулся Куртсингер. Он был уже пьян, как заметил Марти: слишком глупая улыбка для трезвого. — Ерунда, прелесть моя. Не обращай внимания.

Эмили взглянула на Марти. Судя по всему, она тоже изрядно набралась. Она была моложе остальных женщин и выглядела на их фоне красивой.

— Садись, садись, — сказал Уайтхед. — Да забудьте вы о вине, ради бога!

Марти уселся рядом с Куртсингером. Вино, пролитое Эмили, капало с края стола.

— Мы тут как раз говорили, — встрял Двоскин, — как жаль, что с нами нет Билли.

Марти метнул взгляд в сторону старика, чтобы посмотреть на его реакцию, и тут же вспомнил о подслушанных рыданиях. Но нет. На Уайтхеда, как только сейчас заметил Марти, тоже действовал алкоголь. Принесенные Лютером бутылки — кларет, бургундское — сгрудились на столе, и атмосфера более соответствовала загородному пикнику, чем званому ужину. Не было никаких церемоний: ни педантичной смены блюд, ни тщательно разложенных столовых приборов. Еда — икра в вазах с воткнутыми ложками, сыры, бисквиты — уступила первое место вину. Марти мало разбирался в напитках, но застольная беседа подтверждала его догадку о том, что старик опустошил свои запасы. Гости пришли, чтобы отведать самые лучшие, самые редкие вина Святилища.

— Выпей! — призвал Куртсингер. — Это лучшее, что ты когда-либо пробовал — Он переставлял бутылки. — Где латур? Мы же не прикончили его, правда? Стефани, дорогая, ты не припрятала его?

Стефани подняла глаза. Марти сомневался, что она вообще понимает слова Куртсингера. Эти женщины — не жены, он был уверен. Возможно, они даже не любовницы.

— Вот! — Куртсингер опрокинул бутылку в бокал Марти. — Поглядим, как оно тебе.

Марти не очень любил вино. Этот напиток следовало потягивать, смачивать им губы, а у него никогда не хватало терпения. Но букет был удивителен даже для его неотесанного обоняния. Насыщенный аромат вызвал сильное слюноотделение еще до того, как Марти сделал глоток, и вкус не разочаровал его — восхитительный.

— Хорошо, а?

— Вкусно.

— Вкусно! — Куртсингер обратился к столу с оскорбительной насмешливостью. — Мальчик назвал его вкусным!

— Лучше дай сюда бутылку, пока он не выпил до дна, — заметил Оттави.

— Все это надо опустошить, — сказал Уайтхед, — сегодня.

— Все? — удивилась Эмили, оглядывая две дюжины бутылок, стоявших у стены. Помимо вина там были ликеры и коньяки.