— Нет. Ушел. Куда бы он ни отправился. Потребовалось время, чтобы ее слова дошли до Марти.
Наконец он спросил:
— Ты намекаешь, что он не умер?
Она покачала головой:
— Я думала, ты знаешь. Думала, ты тоже участвовал в его бегстве.
Конечно же, старый прохиндей не умер! Великие люди не ложатся и не умирают просто так, за сценой. Они пережидают антракт — почитаемые, оплаканные и очерненные, — а потом появляются снова, чтобы сыграть финальную сцену. Сцену смерти. Или свадьбы.
— Где он? — спросил Марти.
— Я не знаю, и Мамолиан тоже. Он пытается заставить меня разыскать его, как я разыскала Тоя, но я не могу. Я больше не нахожу направления. Я однажды пыталась найти тебя, и бесполезно. Я едва могу найти путь к парадной двери.
— Но ты нашла Тоя?
— Это было вначале. Теперь… я истощена. Я сказала ему, что это больно. Как будто что-то собирается вломиться внутрь тебя.
Боль, прошлая и настоящая, отразилась на ее лице.
— И ты все еще хочешь остаться здесь?
— Это скоро закончится. Для всех нас.
— Пойдем со мной. У меня есть друзья, они помогут! — уговаривал ее Марти, хватая за запястья. — Боже милостивый, разве ты не видишь, что нужна мне? Пожалуйста, ты нужна мне!
— Во мне нет смысла. Я слаба.
— И я. Я тоже слаб. Мы стоим друг друга.
Эта мысль, кажется, понравилась Кэрис своим цинизмом. Она немного подумала и очень тихо ответила:
— Может быть, и так.
На ее лице отразились неуверенность и сомнение. Потом она сказала:
— Я оденусь.