— Ну, знаете… это, наверное, как водку пить. У кого-то — пошло. У кого-то — нет…
Сартаков заулыбался, посмотрел в окно, потом немного привстал в кресле, поправил пиджак — и сел обратно:
— Никогда не видел его таким. Всегда собранный, дисциплинированный… самое главное, что меня смущает, это же то, что он рассказал.
— Да?
— Андрей сказал, что видел Пашкевича, что ты с ним разговаривал. О чем, не можешь поведать?
Мне трудно говорить, на ходу придумывая, как соврать про кончину Пашкевича:
— Я, как меня проинструктировал Павлов, допрашивал Пашкевича, угрожая ему пистолетом, ну, чтобы он испугался, знаете…
— И что тебе удалось выяснить?
— Не знаю, как и сказать, он мне все рассказывал про Приятеля, дескать, тот когда-то заставлял его заниматься неподконтрольными КГБ поставками оружия зарубеж…
— Так…
— И, дескать, когда Дмитрий захотел разоблачить Приятеля — тот его, якобы, пытался устранить, но неудачно.
— Угу…
— И вот, с тех пор он скрывался, ездил по всей стране, никогда не задерживался в одном месте подолгу…
— Понятненько. — Саратков опускает голову, разглядывая что-то под столом, явно ковыряя пальцы — а что тогда произошло потом?
— Как Пашкевич погиб, я так понимаю, вы хотите знать?
— Да, и то, погиб ли он вообще.
— Погиб, да, я это подтверждаю…
— Павлов на этот счет не был уверен, бред какой-то нес, будто из под земли появились какие-то щупальца — и затащили Пашкевича под землю.
— Ах, это! — я натужно смеюсь, после чего старюсь широко улыбаться — ну, Александр Сергеевич, вы ж сами понимаете, в каком состоянии был Павлов!
— Дааааааа!. — Растянул Александр Сергеевич — Только что видел…