— Ну… как что? — а я все кошу под дурачка, типа я — не я и корова не моя. — Сейчас, как водится, после вас позовет Приятель.
Сартаков опускает голову, будто задумавшись:
— А вот этого не надо! — вдруг выдает он — я ему сейчас же позвоню, чтобы оставил тебя в покое.
— Спасибо! — честно скажу, я весьма рад, особенно представляя, как задергались бы у меня веки, если бы мне пришлось пережить еще что-то подобное расспросам, которые были только что.
Уже дома я тщательно продумываю план своих дальнейших действий.
Итак, вначале я спокойно дождусь того момента, когда Саратков уедет в командировку (о том, что он вскоре уезжает я узнал от старичков в архиве, к которым уходя домой зашел поздороваться). Затем я зайду к Приятелю Сартакова и он оформит мое увольнение, как я думаю, вообще без проблем и даже с радостью.
Но для этого мне нужны железные аргументы, которые, сами знаете, у меня лежат на даче.
Итак, спустя неделю Сартаков уехал, и уже после выходных, в понедельник, наплевав на «трудовую дисциплину» я отправился на дачу, на которую попал, бросив машину километра за два до маминого дома, и все остальное расстояние пробиравшись по глубокой грязи, перемешавшейся с еще не растаявшим местами снегом.
Там, на месте, в доме я извлек из своего нелепого «тайника» бумаги, некогда переданные мне отцом — и забрал их с собой.
Уже в машине я пересмотрел эти бумаги, все же припомнив, что они весьма похожи на те, что мне некогда передавал Пашкевич — в «Доме на Бресткой», после чего поехал обратно.
Весь понедельник я держал свой мобильный телефон выключенным, а только придя домой, услышал еще и без конца трезвонящий городской, так что вскоре я отключил и его.
Я понимал, конечно, в каком гневе находился по поводу моего отсутствия на работе Приятель Сартакова, но, честно говоря, мне на его гнев уже было плевать с огромной горы.
Остаток дня я просто провалялся на диване, а с утра вторника, с большим опозданием заявившись в Комитет тут же был вызван Приятелем на «ковер».
В присутствии своей не в меру улыбчивой секретарши Приятель не решился разразиться своими громоподобными ругательствами, но, как только та удалилась, криво лыбясь, он уже было начал, и, как я и планировал, тут же попался в мою ловушку — первым делом я швырнул на его стол бумаги, привезенные мною с дачи.
Бегло просмотрев первые несколько страниц Приятель начинает трястись мелкой дрожью и медленно сползает в своем кресле вниз, вжимаясь в него, будто ожидая от меня удара по голове, такого, который он не смог бы парировать.
— И это — говорю я тогда, опять, конечно, полную ахинею — сам понимаешь, есть у моих доверенных друзей, которые, случись со мной что — тут же отошлют эти бумаги куда надо!
Приятель мычит и трясет головой:
— И что же теперь ты хочешь?
Я отвечаю — что всего лишь денег и безболезненного, без моего участия, увольнения.
Деньги находятся тут же, хоть я запросил и немало — Приятель просто подошел к сейфу, открыл его и, достав около трети наличности, что там была — переложил ее в большой желтый конверт, а увольнение — обещается в ближайшее время:
ebooksa