Лавка дурных снов

Он поднял взгляд и увидел, как Олли вышел из небольшой хозяйственной подсобки рядом с общим залом, неся в руках лист папиросной бумаги и ручку. Он добрался до стола и накрыл пазл бумагой.

– Так-так, что это ты делаешь? – спросила Ольга.

– Хотя бы раз в жизни прояви терпение, дорогая. Сама все увидишь.

Она выпятила нижнюю губу, как капризный ребенок.

– Нет уж. Пойду-ка я покурю. Если хочешь рассыпать эту чертову картину, давай. Убери ее обратно в коробку или сбрось на пол. Как знаешь. В таком виде она никуда не годится.

Она удалилась горделивой походкой, насколько позволял артрит. Олли со вздохом облегчения плюхнулся на ее место.

– Вот так гораздо лучше. Нагибаться теперь – сущее наказание.

Он вычислил два недостающих элемента, оказавшихся рядом, и сдвинул лист, чтобы отследить еще два.

Дэйв с интересом наблюдал за его действиями.

– А получится?

– О да, – ответил Олли. – В канцелярии есть несколько картонных коробок. Стяну-ка я одну. Потом немножко займусь вырезанием и рисованием. Только не дай Ольге устроить дебош и разобрать эту чертову композицию, пока я не вернусь.

– Если нужны фотографии, ну, сам знаешь, для совмещения, то я принесу свой айфон.

– Мне он не нужен. – Олли с важным видом постучал себя по лбу. – У меня тут встроенный фотик. Старый добрый «Кодак» вместо смартфона, но даже теперь он работает отменно.

III

Ольга все еще злилась, когда вернулась с разгрузочной площадки, и действительно хотела рассыпать не до конца собранный пазл, но Дэйву удалось отвлечь ее, помахав перед ней доской для криббиджа. Они сыграли три партии. Дэйв все три проиграл, причем последнюю продул всухую. Ольга не всегда отдавала себе отчет, кто он такой, и случались дни, когда ей казалось, что она снова живет в Атланте в пансионе своей тетушки. Но когда дело доходило до криббиджа, ошибок она не допускала.

К тому же ей по-настоящему везет, не без досады подумал Дэйв. Кому удается закончить игру с двадцатью очками в «кормушке»?

Примерно в четверть двенадцатого («Фокс ньюс» уступил место Дрю Кейри, почти даром раздававшего призы в телешоу «Цена удачи») вернулся Олли Франклин и пробрался к доске для криббиджа. Он побрился, надел свежую рубашку с короткими рукавами и выглядел почти щеголевато.

– Послушай-ка, Ольга. У меня для тебя кое-что есть, подружка.

– Я тебе не подружка, – ответила Ольга. В ее глазах блеснула веселая искорка. – Если у тебя хоть когда-нибудь была подружка, я подамся в мусорщики.

– О, женщины, вот имя вам – неблагодарность, – беззлобно отозвался Олли. – Вытяни руку.