Потом Кэт снова опустилась на колени и обняла Мелиссу. Поначалу та сопротивлялась и задела кулаком ухо Кэт, но скоро обмякла, хрипло дыша.
– Оно ушло? Оно пропало, Кэт?
– Я чувствую себя намного лучше, – с удивлением произнес позади них Ньюсам, находившийся в каком-то совершенно ином мире.
– Да, его больше нет, – ответила Кэт.
Она всмотрелась в лицо Мелиссы. Глаз, на котором побывала тварь, налился кровью, но в остальном выглядел вполне нормально.
– Ты можешь видеть?
– Могу. Еще не четко, но постепенно проясняется. Кэт! Какая боль… Словно наступил конец света.
– Кто-нибудь, промойте мне глаза! – с негодованием завопил Дженсен.
– Сам промой, – весело посоветовал ему Ньюсам. – У тебя же остались две здоровые ноги, или я ошибаюсь? Я тоже с охотой начну умываться, как только Кэт научит меня ходить. И пусть кто-нибудь осмотрит Райдаута. Кажется, несчастный сукин сын мертв.
Мелисса продолжала пристально смотреть на Кэт. Один ее глаз был голубым, второй покраснел и слезился.
– Боль… Кэт, ты даже не представляешь себе, что такое настоящая боль.
– Вообще-то представляю. Теперь, – ответила Кэт.
Она оставила Мелиссу сидеть у ветки и подошла к Райдауту. Проверила пульс, но ничего не почувствовала, даже отрывистых ударов сердца, упорно цепляющегося за жизнь. Судя по всему, боль Райдаута закончилась.
В этот момент отключился генератор.
– Дьявол! – воскликнул Ньюсам, по-прежнему радостно. – Я заплатил семьдесят тысяч долларов за этот кусок японского дерьма.
Кэт уже открыла рот, чтобы ответить, но осеклась. В наступившей кромешной тьме что-то заползло ей на руку.
В этом автобусе – другой мир[46]