– Я его видела на улице, – сказала она. – Думала, он переехал с родителями в новостройки.
– А ты его видел, Ронни? – спросил я.
– Нет, – ответил он. – Ни разу не видел.
– Если увидишь, не подходи к нему. Сразу беги за мной. Сделаешь, как я прошу?
Он пообещал, что сделает, и я успокоился. Потому что знал: гадкий мальчишка вернулся. И знал, что буду рядом, когда он сделает свой ход. Он
Прошла неделя, другая. Я уже начал думать, что гадкий мальчишка разгадал мои замыслы. А потом настал день –
Он сбил Ронни с ног и сорвал с него очки.
– Отбери, если сможешь! – крикнул он и убежал в парк. Ронни бросился следом за ним.
Я мгновенно сорвался с места, подхватив спортивную сумку – с тех пор как я стал работать с мальчиками, всегда носил сумку с собой, – и побежал вдогонку за ними, в парк Барнум. Я не особенно разглядел нападавшего, но знал, что это был не гадкий мальчишка, у него не тот стиль. Мальчик, укравший очки, был самым обыкновенным – как тот, что бросил M-80 у церкви, – и он так же будет жалеть о содеянном, когда осуществится задуманное гадким мальчишкой. Если я
Физическая форма Ронни оставляла желать лучшего. Он не умел быстро бегать. Похоже, мальчишка это заметил, поскольку остановился в дальнем конце парка и принялся размахивать очками.
– Ну давай, забери их, Рэй Чарльз! – кричал он. – Забери их, Стиви Уандер!
Я услышал шум машин на Барнум-бульвар и понял, что задумал гадкий мальчишка. Он рассудил так: что сработало раз, сработает снова. Теперь вместо коробки для завтраков со Стивом Остином были очки-хамелеоны, но основная идея осталась прежней. Потом мальчик, укравший очки, будет плакать и говорить, что
Я мог без труда догнать Ронни, но поначалу нарочно отстал. Понимаете, он был моей приманкой, и меньше всего мне хотелось, чтобы рыба сорвалась, если дернуть леску слишком рано. Когда Ронни уже приближался к парнишке, который выполнял грязную работенку для гадкого мальчишки, тот сорвался с места и бросился в арку между бульваром и парком. Ронни побежал за ним, я – следом за Ронни. На бегу я открыл сумку, вытащил револьвер, и как только он оказался у меня в руке, бросил сумку и поднажал.
– Стой на месте! – крикнул я Ронни, обгоняя его. – Ни шагу вперед!
Слава богу, он подчинился. Если бы с Ронни что-то случилось, я бы не сидел здесь в ожидании укола, мистер Брэдли. Я бы покончил с собой.
Пробежав через арку, я сразу увидел гадкого мальчишку, который ждал на тротуаре. Он нисколечко не изменился. Мальчик, укравший очки, как раз передавал их гадкому мальчишке, а тот ему – купюру. Когда гадкий мальчишка увидел меня, мерзкая усмешка, кривившая его неестественно алые губы, впервые исчезла. Потому что все пошло не по плану. По его плану Ронни должен был выбежать первым, а
Гадкий мальчишка побежал через улицу. Вы знаете, что такое Барнум-бульвар на выходе из парка – во всяком случае, должны знать после того, как обвиняющая сторона трижды показывала свое видео на суде. Три полосы в одну сторону, три – в другую. Две – для движения прямо, одна – на поворот. И бетонное разделительное ограждение посередине. Добравшись до ограждения, гадкий мальчишка обернулся ко мне. Но теперь он был не просто напуган. В его глазах стоял неподдельный ужас. Увидев это, я почувствовал себя счастливым. Впервые с того дня, когда Карла свалилась с крыльца при церкви.
Уже в следующую секунду он помчался через дорогу, даже не повернув голову, чтобы посмотреть, нет ли там машин. Я тоже выбежал на проезжую часть не глядя. Я понимал, что меня могут сбить, но нисколько не волновался по этому поводу. По крайней мере, это было бы честное ДТП, а не таинственным образом заклинившая педаль газа. Возможно, вы скажете, что это самоубийство, но нет. Вовсе нет. Я просто не мог позволить ему уйти. Я не знал, когда он появится снова. Следующая наша встреча могла состояться лет через двадцать, а к тому времени я уже стал бы стариком.
Не знаю, как меня не расшибло в лепешку. Я слышал гудки клаксонов и визг шин об асфальт. Водитель одной из машин выкрутил руль, чтобы не сбить мальчишку, и ударился боком о грузовой автофургон. Кто-то обозвал меня психованным кретином. Кто-то еще крикнул: какого хрена он делает? Но это был просто шумовой фон. Я полностью сосредоточился на гадком мальчишке: как говорится, выбрал цель – и вперед.
Он бежал со всех ног, но кто бы ни прятался под его личиной, для всех он был мальчишкой с короткими детскими ножками и толстой задницей, и у него не было ни единого шанса. Ему оставалось только надеяться, что меня собьет машина. Но меня не сбили.