С Гёте в мире духов

Провидица из Преворста и Юстинус Кернер. Провидица. Копия на кальке Габриэля Макса с рис. неизвестного художника. Юстинус Кернер. Рисунок карандашом Юстинуса Кернера. 1854

Провидица Фридерика Хауффе, по словам ее врача Кернера, могла видеть свой образ вне своего тела довольно часто:

В бодрствующем состоянии госпожа X. рассказала мне, что несколько лет назад видела самое себя (см. выше). Она видела, как сидит на стуле в белой одежде, тогда как сама она лежала в кровати. Она долго смотрела на себя и хотела, но не смогла закричать. Наконец, она все же позвала своего мужа, и тут же образ исчез.

Появление двойников, как и все появления призраков, происходит в ключевые моменты жизни, при судьбоносных событиях или в особенно напряженных ситуациях. Древние германцы верили в духов-спутников, которые даны каждому человеку при рождении, как духи-хранители – они следуют за ним всю жизнь. Эта вера утверждает: если дух-спутник (по-исландски fylgja) отделится от своего опекаемого, так что он сможет его видеть, это может означать его скорую смерть.

9. Домовые – от веселого «стуканца» до «грязнули»

… Облаком взмой!Инкуб, домовой,В хозяйственном хламе,Что нужно, отрой!Гёте. Фауст, часть 1

Они буквально подходят к окну – вначале дают о себе знать дерзким стуком, затем бросают мелкие камешки, разбивают стекла, и в конце концов в доме начинается светопреставление. Это кобольды, самая большая группа духов. В греческом языке слово kobalos означает мошенник, плут и озорник, бездельник и тот, кто льстит другим ради выгоды. Об этих существах, когда-то отличавшихся благонравием, веселым и задорным характером, имеются тысячи рассказов. С течением столетий встречи с кобольдами превратились в неприятные переживания, вплоть до драм с полтергейстом. Веселый «стуканец» стал монстром, домашним дьяволом, кошмарным привидением и «грязнулей».

Г. Шуберт. Кобольд Синие Штаны на балке чердака

В общении с домашними кобольдами преобладает негатив. По оценке физика и психолога Вальтера фон Лукадоу, руководителя парапсихологического консультационного бюро во Фрайбурге, на сегодняшний день случаи с домовыми происходят каждые две-три недели.

Стуканец» у входа в замок в Гросзаксенгейме. Фото Дагмара Лингарта

Позитивные встречи с кобольдами зафиксировать сложнее, поскольку такие контакты не приносят неприятностей и не вызывают просьб о помощи.

К счастью, и сегодня есть еще понятливые домовые.

Книга Дросте-Хюльсхоф «Картинки Вестфалии» раскрывает богатый мир переживаний тонко чувствующего тамошнего жителя, в чьем жилище найдется место любому из многочисленных духов:

О домашних духах, часто посещающих замки и большие крестьянские дворы, люди не имеют определенного представления, но в то же время верят в то, что если они вообще исчезнут, то семья хозяина прекратит свой род или обеднеет. Такие духи не обладают ни домовитой ловкостью, ни коварством других кобольдов, они одиноки и мечтательны, появляются в сумерках и, словно в глубоких раздумьях, медленно и молча проплывают мимо какой-нибудь замешкавшейся няньки или ребенка, и несомненно, являются настоящими мюнстерцами, так как нет ни одного примера, чтобы они кому-либо навредили или хотели напугать. Таких домовых разделяют на «треугольщиков» и «колпачников». Первые – это маленькие сморщенные человечки в старомодной одежде, с седой бородой и в шляпке-треуголке; вторые – неестественно длинные и худощавые, в высоких колпаках. И те и другие доброжелательны, при этом те, что в треуголках, приносят некоторую удачу, а колпачники пытаются уберечь от несчастий. Порой они совершают свои задумчивые прогулки только в округе, в аллеях замка, в лесных владениях и на лужайках; кроме того, они могут облюбовать амбар или необитаемую комнату на чердаке, и тогда по ночам порой можно слышать, как они ходят взад-вперед или как медленно поворачивается скрипучая лебедка. При пожарах, бывало, люди видели, как домовой выходил из пламени и уходил проселочной дорогой, чтобы никогда больше не вернуться, и тогда можно было держать пари сто к одному, что пострадавшую от пожара семью при новом строительстве ожидают затруднения и долги.

Харальд Виберг. Карлик. 1990

«Из всех проказничающих духов менее всего мне ненавистен шут» – говорится в напоминающем о Фаусте эпиграфе к рассказу Фонтане о «Духе фон Верен». В своих «Странствиях по Марке Бранденбург» Теодор Фонтане (1819–1898; см. также GA) рассказывает о жизни Ганса Генриха Арнольда фон Верен, который в 1785 г. испросил у короля разрешения именоваться Дух фон Верен. Сумасшедший дух, как его с тех пор называли, жил в Гросберене, совсем рядом с Берлином, и был «невысоким, худощавым, живым мужчиной, остроумным, саркастичным, язвительным», любил вступать в споры и ссоры. Фонтане рассказывает о его «бесчисленных проделках, оскорблениях и процессах» и многих историях, отмеченных «нелепостью, высокомерием и махинациями».

Хельга Геберт.

Карлик, играющий на дульцимере

Одна из обитательниц гарема, который он содержал вплоть до старости, родила ему сына. Фонтане пишет, что тот «был достоин отца, дважды поджигал и обращал в пепел весь дом». Сумасшедший дух хотел узаконить внебрачного сына, потому что тот очень на него походил. В ярости на своего брата, не давшего на то согласия, он после роспуска своего гарема женился на девице фон Эйзенхардт. У них родилась дочь, но умерла совсем юной. Сумасшедший дух последовал за дочерью в 1812 г., и столь стремительное угасание семьи люди связали с семейным преданием об альрауне[21] (ср. GA):

Много веков назад тогдашняя госпожа фон Берен благополучно родила ребенка. Молодая женщина лежала на большой кровати под балдахином с наполовину приоткрытыми гардинами, рядом с ней стояла колыбель с ребенком. В мечтательной игре провожала женщина глазами танцующие по стенам и потолку вверх-вниз тени в скудно освещенной комнате. Вдруг она заметила, что под изразцовой печью, стоявшей на четырех тяжелых деревянных ножках, стало светло, и когда она привстала, то ясно увидела, что часть пола была приподнята, словно маленькая дверца погреба. Из отверстия тут же вылезли разные карликовые фигурки, передние несли маленькие огоньки, а другие отдавали честь и приветствовали идущих за ними. Все были при полном параде. Прежде чем роженица успела оправиться от удивления, карлики выстроились в колонну по двое и промаршировали к ее кровати. Двое передних попросили разрешения отметить семейный праздник, ради которого они собрались под печью. У госпожи фон Верен была добрая душа и хорошее чувство юмора, потому она согласно кивнула головой. Тут же карлики вернулись под печь и начали свой праздник. В погреб были принесены столики и накрыты белыми скатертями, на них поставили лампадки, и не прошло и несколько минут, как карлики сели за столы и приступили к трапезе. Госпожа фон Верен не могла различить черт лиц отдельных из них, но она видела оживленные движения, и было ясно, что все они очень веселы. После угощения карлики танцевали. Тихая музыка, словно играющая в сновидении скрипка, раздавалась по всей комнате. Когда танец закончился, все снова выстроились в колонну, еще раз предстали перед роженицей и поблагодарили за дружественный прием. В то же время они положили подарок и просили мать следить за ним: семья будет процветать, пока будет с почтением относиться к подношению, и исчезнет и погибнет, если станет им пренебрегать. Затем они вернулись под печь, огоньки потухли, и в комнате снова стало темно и тихо.

Теодор Фонтане (1819–1898). 1883