– Разве собаки уважают монастыри, – вырвалось у воеводы. – Нет, останься, где была, мы вскоре соединимся, король тебе опеку даст. Кто опекал тебя? – спросила он в конце.
– Многие для меня были помощью, – отвечала воеводина, – а самым лучшим приятелем – Флориан Шарый из Сурдуги, тот, что на родственнице моей женился.
– Шарый? Тот вроде бы ко мне в Поморье от Хебды был прислан. Так ли? Он не говорил о том?
– Так точно, он.
Воевода огляделся.
– Где же его искать? – спросил он.
Воеводина обернулась, чувствуя, что этот опекун должен быть недалеко, потому что он её с одним из Наленчей к мужу водил.
Действительно, Флориан стоял в нескольких шагах. Винч подошёл к нему, когда она на него указала.
– Отдаю вам в опеку жену, – отозвался он, вытягивая к нему руку. – Бог даст, когда-нибудь всё хорошо отблагодарю.
Флориан склонил голову, давая знать, что принимает то, что ему доверили.
– О благодарности и говорить нечего, – ответил он резко. – Делается то, что человек должен, не для неё, а для милости Божьей и людей. Не беспокойтесь о вашей пани. Мы стеречь её будем, а сейчас хотели бы быть у себя под шатром, прежде чем немцы проснутся. Поедем. Спешить нужно.
Жена бросилась Винчу на шею и так долго держала его в объятиях, пока из них на повторное напоминание Флориана сам не вырвался.
Тут же втроём они сели на свежих коней и рысью погнали к лесу. Ночи ещё хватало достаточно, чтобы отбыть дорогу, но к лагерю нужно было приближаться осторожно, дабы немцы не выследили этой вылазки.
Дело воеводы теперь шло о том, чтобы не притянуть ни малейшего подозрения. Мстительный человек, он равно желал отплатить за пренебрежение и презрение крестоносцам, как сперва королю хотел отомстить за своё унижение. Душа его радовалась от той мысли, что гордых монахов будет резать и давить без жалости.
К королю, который оказался таким милостивым к нему и принял его, как блудного сына, с отцовской любовью, он пылал благодарностью. Не унизил его он, не покорил – напротив, притулил. Стало быть, всё могло стереться, а дерзкий Добек должен был убедиться, что воевода Наленчей не погубил и не оскорбил.
Снова лучшее будущее улыбалось воеводе, но должен был ещё пройти тяжкие колеи, прежде чем добился цели.
Молча в этих мыслях, со своими товарищами он проехал лес. Выехали на равнину, среди которой вдалеке от города тянулся лагерь.
Ещё была ночь, но со стороны востока небо начинало принимать ту серо-жёлтую краску, которая предшествует рассвету. В долине огней ещё видно не было, движения не слышно – на лугу паслись кони, а слуги ближе к рассвету спали ещё крепче, так что проезжающие миновали их незамеченными. Шарый остановился тут и попрощался с воеводой.
Дальше он был ему не нужен.
– Помни, друг, что я тебе доверил, – шепнул Винч.