Барин окончательно потерял терпение. Закричал так, что Аглаша даже испуганно отскочила к дверям:
— Петька! Эй, кто-нибудь! Позовите сюда Петьку!
Вбежала запыхавшаяся горничная Катерина, сбивчиво доложила:
— Григорий Тимофеевич, а Петра Ефимыча сейчас нет-с!
— Как — "нет-с"? Куда ж он делся?
— А уехали. Часа два назад велели дрожки заложить, сели и уехали.
— Куда? — снова повысил голос Григорий Тимофеевич.
— В Вёдрово-с… — испуганно сказала Катерина.
— Тьфу ты! — Григорий Тимофеевич едва удержал себя от крепкого словца. — И этот — в Вёдрово. Да что у них там, тайная сходка, что ли?
— Не знаю-с! — совсем испугалась Катерина, даже побледнела вся. — А только Петр Ефимыч сказали, что там и заночуют-с.
Григорий Тимофеевич вскочил, не в силах больше усидеть на месте.
— Да зачем? — страшным голосом закричал он. — Зачем ему там ночевать??
Горничная молчала, заметно дрожа. Демьян Макарыч как бы нехотя вмешался в разговор:
— Так говорят, что он всё волков этих выслеживает. А их надысь в Вёдрово будто видели.
Григорий Тимофеевич непонимающе поглядел на Демьяна. Наконец спросил:
— Кто это говорил?
— Так… Дворовые болтали… — ответил Демьян и снова опустил глаза.
Григорий Тимофеевич помолчал, поглядел на жену, на горничную. И вдруг плюнул на пол.
— Прямо заговор какой-то! — сказала он почти спокойным голосом. — Или дурной сон. Поп уехал, Петька уехал, крестьяне велят печи не разжигать…
Он снова помолчал. Наконец осознал, что все стоят перед ним, как провинившиеся гимназисты, вздохнул через силу и снова сел.