Налил чаю и сказал:
— Про тунгусов много чего врали. Но и правда была. Мои предки могли от летящей стрелы увернуться. На сук без разбега запрыгнуть, с места, а сук — выше головы. Могли даже под снегом пробираться — подкрадываться или от погони уходить. Знаешь, как тунгусов русские учёные люди называли? Индейцами Сибири… Теперь, конечно, всё не то. В далеких стойбищах оленеводы, может, ещё и учат ребятишек бороться или на деревянных саблях сражаться. А в посёлках кто про это помнит? Тунгус оленем силён. А я оленей не держу.
— Значит, не поможешь ты мне, — сделал свой вывод Стёпка и выпил сразу весь стакан чаю, до дна.
— А почему не помочь хорошему человеку? Ты расскажи сначала, — подумаем вместе. Один ум хорошо, два в два раза лучше, так?..
И Стёпка рассказал.
Тимофей подозвал Тарзана. Тарзан послушался, подошёл.
— Это правда, что пёс не простой, — сказал Тимофей. — Хотя, по-моему, собаки все непростые. Может, и вправду нечистую силу чуют? Нюх у них, уши, — разве с человеческими сравнишь? А насчет пошаманить… Извини, брат Стёпка. Я ломболона отродясь в руках не держал. Видел только раз, в детстве, как дед камлает. Напугал меня тогда чуть не до смерти.
— Не поможешь, значит, — огорчённо повторил Стёпка, выпивая второй стакан чаю.
Тимофей аккуратно отставил свой стакан и серьёзно сказал:
— Отчего же не помогу? Помогу… Только твоего пса надо обратно в город вернуть. Туда, откуда он пришёл. Его, видно, плохие люди вывезли, чтоб он им не помешал. Значит, если пёс твой в город не вернётся, хорошим людям худо будет. Понял?
Стёпка мало что понял, но всё-таки решил уточнить:
— А как же его в город вернуть? Далеко, однако.
— Ты вот что. Ты беги к вертолётчикам. Как раз сегодня рейс будет в город. Прямо к лётчику подходи, не бойся. Он мой знакомый, его Константином зовут. Костькой. Он почту возит, больных, если надо. Так что собаку им прихватить не сложно. Попроси, скажи, что собаку там встретят.
— А кто встретит-то? — удивился Стёпка.
— Никто не встретит. Только ты не беспокойся: пёс этот сам дорогу домой найдёт. Ты скажи, главное, Костьке — встретят, мол, не волнуйтесь. Пёс смирный, мешать не будет.
— Как такое скажу? Врать надо! А я врать не умею, однако.
— Тьфу ты! — в сердцах плюнул Тимофей. — Вот что значит лесной человек! А ещё меня зверем обозвал. Ты соври для пользы дела! Чтобы они собаку прихватили. И всё. Понял?
— Ладно… Понял, — сказал Степка и крепко сжал зубы, сморщил лоб. — Когда вертолёт полетит, однако?..
* * *
Спустя два часа на вертолётной площадке посёлка появился странный человек: на подбитых мехом лыжах, в унтах, с рюкзаком за плечами и с большущей собакой, хромавшей на две лапы.