Андрей понимающе закивал.
– Теперь же, – продолжил краевед, – если мы, хотя бы в плане теоретического предположения, ибо рассудку это неподвластно, допустим, что ваш предок каким-то способом избегнул смерти, мы должны задать себе явно вытекающий из этого предположения вопрос: где же он теперь?
Андрей ближе наклонился к старику, словно боялся, что кто-нибудь может подслушать их, затаившись в темных углах слабо освещенной комнаты.
– Николай Сергеевич, – испуганно, почти шепотом произнес он, – я знаю, кто этот человек сейчас.
– И кто же? – слегка вздрогнув, скрипнул краевед.
– Семен, – все тем же шепотом ответил Андрей, – отец Ани, той самой девушки, с которой я приходил к вам в прошлый раз. И которая вчера покончила с собой, повесилась в родном доме, не выдержав правды, которая из-за моей опрометчивости стала ей известна.
– И что же дает вам основание делать такие выводы? – поинтересовался Поморцев, к которому, кажется, вернулся его обычный скепсис.
– Косвенные факты, – прошептал Андрей, – увечный палец, его нежелание, чтобы я искал могилу Прова. Вообще вся цепь событий…
– Так расскажите же мне все по порядку, – попросил его Поморцев.
– Только обещайте, что не сочтете меня сумасшедшим? – взмолился Андрей. – По крайней мере, сразу. Как и вы, я расскажу вам о событиях, как они мне представляются, без комментариев. Я понимаю, что…
– Да рассказывайте уже! – перебил его краевед.
36.
Андрей рассказывал обстоятельно, во всех деталях, стараясь ничего не упустить. Он поведал краеведу о явлениях бабушки и о том, как узнал от нее о Прове. Рассказал о преследовавшем его повсюду велосипедисте и встрече в вагоне поезда. О своей поездке в Таганрог. О том, что произошло в Курске и в селе Митрошино. О знакомстве с Аней, второй поездке в Таганрог и трагической гибели девушки.
– Теперь я сложил мозаику, – закончил Андрей, – как бы неправдоподобно все это не выглядело. Прошу вас, Николай Сергеевич, не спешите называть меня сумасшедшим. Я и сам могу предположить, что не совсем здоров. Признаться, это первым делом пришло мне в голову, когда все это началось. Но Аня. Она ведь тоже это видела. И поверила. Просто так не кончают с собой. Этот Пров, кажется, всем несет смерть.
– Что касается трагедии, произошедшей с вашей спутницей, то это вы, скорее, стали ее причиной, – проскрипел Поморцев.
– Я? – возмутился было Андрей, но тут же обмяк, закивал удрученно головой: – Да, конечно, я виноват, признаю. Но я не хотел этого. Если бы я только мог подумать, что…
– И все-таки именно вы явились, если так можно выразиться, спусковым крючком, – продолжил краевед, словно усиливая давление на своего собеседника. – Если уж на то пошло, ваш Пров Киржаков тоже не убивал лично свою жену. Возможно, он любил ее. И тем не менее стал причиной ее гибели.
– Да, да, – забормотал Андрей, – вы правы, абсолютно правы. Мне так жалко Аню. Я так казню себя.
– Казните? – цепкий взгляд старика впился в Андрея, словно кошачьи когти. – Однако же вы живы, а ее уж нет. К тому же, по необычному стечению обстоятельств девушка была из той же самой семьи, что и жена Прова.
Дыхание у Андрея перехватило. Он судорожно глотал воздух ртом, но не находил его. Впрочем, будь у него даже силы говорить, что мог он возразить Поморцеву? Старик был трижды прав: Андрей ничем не лучше Прова. Душегуб! У старика были все основания обвинять его. Пров когда-то убил и его родственника. И кровавая цепочка Киржаковского рода никак не разорвется.