Империя мертвецов

И правда, я слышал что-то подобное, когда мы прибыли в Иокогаму, но не обратил внимания, потому что какое мне дело до новостей чужой страны? Я совершенно не представлял, что эта беда может и меня каким-то образом коснуться. Вероятно, в Японии пока нельзя быстро перекрыть водопровод и канализацию. Люди тут в большинстве своем чистоплотны, но планировка городов не предполагает их мгновенной изоляции. Потому что они не видели таких свирепых эпидемий, через которые несколько раз проходили города вроде Лондона.

– Стыдно так попасться. Я же врач, – наконец заметил я. – К слову сказать, как контактировавшие?

– Заболели только вы.

– Только я?

На мое изумление Адали ответила кивком непревзойденной точности и изящества:

– Больше никто не заразился. Источник инфекции, насколько мне известно, пока не определили. Однако это здание и те места, в которых вы бывали, за последние несколько дней уже успели дезинфицировать, поэтому болезнь, вероятнее всего, не распространится.

– Замечательно, конечно, – протянул я, но все же удивительно, как мог заболеть только один человек. Инкубационный период холеры длится от нескольких часов до двух-трех суток. В день, когда меня подкосило, я довольно активно перемещался по городу. Малейшая халатность – и весь Токио мог заразиться, так что слава богу, что этого не произошло, но все же странно, что болезнь коснулась меня одного.

Наш век – одновременно век мертвецов и холеры. Болезнь известна с древнейших времен, но вместе со стремительным разрастанием всемирных сетей вырвалась на свободу и она. Первая пандемия случилась в начале столетия, и с тех пор вспышки повторяются каждые десять-двадцать лет. Стоит холере разрушить один город, как она уже проникает в следующий. Вытаптывает весь евразийский континент подобно стремительному пожару. Эта хворь путешествует вместе с людьми, и потому, как и во времена черной смерти, гонец, прибывший предупредить о напасти, сам приносит ее с собой.

Холера – бич армии, и при первой же небрежности она забирает у обеих воюющих сторон больше солдат, чем ранения. С ней наступает странное перемирие.

Из-за ее заразности сперва полагали, что она передается по воздуху, но в 1854 году открылась правда. Холера, невзирая на все предосторожности, проникла в Лондон и пронеслась по приходу Сент-Джеймс. Но наш предшественник на медицинском поприще Джон Сноу догадался нанести на карту адреса заболевших и установил, что источник болезни – водоразборная колонка. С нее сняли рукоять, чтобы местные жители не качали воду. В том же году в охваченном холерой Мюнхене Макс фон Петтеркофер нарисовал такую же карту. В результате долгих исследований теория миазмов сдала свои позиции, а выделения больных доказали современный взгляд на контактную природу распространения этой напасти.

Пусть возбудитель все еще не обнаружен и определять больных приходится по симптомам, но теперь все знают, что при обезвоживании следует немедленно наладить обеспечение минерализованной водой. Теперь от холеры умирает даже не каждый десятый.

Похоже, за разглядыванием слишком правильного лица Адали я постепенно обрел способность к мышлению. Пока я витал в своих мыслях, она спросила, вполне ли ко мне вернулось здоровье, и я кивнул.

– А вы, стало быть, из агентства Пинкертона?

– Да. В основном занимаюсь контролем снабжения и связями.

– Что привело такую очаровательную леди на поле боя?

Адали вопросительно оглянулась на перфокарты, выглядывающие из-за титанической кипы документов на японском столике. Прежде чем я успел возразить, подошла и взяла одну из них. Не обращая ни малейшего внимания на мои слабые протесты, она провела изящным пальчиком по нестандартным отметкам. Затем взяла еще одну. И еще. Она пробегала пальцами по поверхности одной карты за другой, прислушиваясь и склонив голову так, что прядь красиво упала на ее прекрасный профиль. Губы Адали шевелились, будто она читала заклятье, пару раз ее ресницы взмахнули.

– Содержание этих карт закодировано в несколько слоев! Поэтому ни язык, ни синтаксис нельзя определить по частотности. Я испробовала несколько методов дешифровки, но не уверена, что мне удалось вычленить ключ.

Она взглянула на ожидающего указаний Пятницу.

– А у вашей куколки получилось их расшифровать?

– Вы феноменальный счетчик! – изумленно перебил я ее, и Адали спокойно кивнула, положила карточки обратно на стол и вернулась к моей постели.