Колесо страха

Ненависть к Дахут.

Ненависть к колдуну, называвшему себя ее отцом.

Ненависть неумолимая, неустанная, беспощадная.

И эта ненависть нарастала. Она слилась с жизнью, украденной у Хелены. Подняла меня, понесла на своих крыльях… Закружила… Увлекла прочь… прочь от Хелены… сквозь земли теней…

И я проснулся. Я уже не был тенью.

Глава 20

Последняя жертва

Я лежал на низкой широкой кровати в комнате с гобеленами и старинной лампой, источавшей розовый свет. Это была комната Дахут, в которой она превратила меня в тень. Мои руки были сложены на груди, запястья чем-то связаны – я поднял их и увидел, что это нить из золотистых волос Дахут. Я разорвал ее. Мои лодыжки были связаны точно так же, и эти путы я тоже разорвал.

Я поднялся с кровати. На мне была белая хлопковая мантия, такая же, какую я носил на жертвоприношении. Я в ярости сорвал ее. В зеркале над туалетным столиком отражалось мое лицо, носящее три отметины от хлыста Дахут – уже не красные, а синевато-багровые.

Как долго я пробыл в краю теней? Достаточно долго, чтобы успел вернуться Рикори, – но насколько долго? И куда важнее – сколько времени прошло после моей встречи с Хеленой? Часы показывали почти одиннадцать. Но была ли это та же ночь? Может, и нет – время и пространство в землях теней вели себя иначе. Я преодолел огромное расстояние, но нашел Хелену прямо у ворот де Кераделя – ведь я был уверен, что та комната находилась в доме, который облюбовал Макканн.

А мое возвращение – по крайней мере, столь скорое – явно не входило в планы Дахут. Я мрачно подумал, что, похоже, все время опережаю задуманное – по крайней мере, с точки зрения Дахут и ее отца… Куда более мрачной была мысль о том, что это пока не очень мне помогло.

Как бы то ни было, судя по всему, у темной силы Дахут имелись пределы – ни один из ее шпионов-теней не сообщил ей о том, что я спасся… Она думала, что я все еще нахожусь под воздействием ее чар, все еще послушен ее воле, все еще подчиняюсь ее приказам, пока моя страсть к Хелене не станет столь сильна, что я буду готов на убийство. Означает ли это, что ее план провалился? Что я вернулся слишком быстро, не успев убить Хелену? Что Хелена еще жива?

Эта мысль подкосила меня, как глоток крепкого вина. Я подошел к двери и обнаружил, что она заперта изнутри на тяжелый засов. Как это можно было сделать – ведь в комнате, кроме меня, никого не было? Ну конечно! Я оставался пленником Дахут, и она не хотела, чтобы кто-то наткнулся на мое тело, когда ее не было рядом. Она заперла дверь и вышла через потайной ход. Очевидно, она полагала, что засов – достаточно надежная преграда, ведь я был беспомощен. Я осторожно отпер дверь. Она поддалась. Я медленно распахнул ее и выглянул в коридор, прислушиваясь.

В этот момент я впервые почувствовал тревогу, страх, обитающие в этом старом доме. Да, он полнился страхом. И гневом. Не только этот сокрытый тенями коридор, но весь дом. Внезапно мне показалось, что он знает о моем присутствии, что он смотрит на меня… пытается объяснить мне, почему он в таком страхе и таком гневе.

Это ощущение было столь острым, что я отпрянул в комнату, снова запер дверь на засов и прислонился к ней спиной. В комнате не было страха, не было теней, слабый розовый свет проникал в каждый ее угол…

Но дух дома просочился в комнату, продолжая объяснять мне, что его тревожило. Призраки, населявшие его, что жили, любили и умирали здесь, взбунтовались… Они пришли в ужас от того, что должно было произойти… что-то ужасное, гнусное… что-то злое взращивалось в этом доме, и призраки не могли его остановить… И теперь они просили об этом меня.

Дом содрогнулся. Дрожь зародилась внизу и прошла сквозь каждую доску и каждый камень. В то же мгновение та сила, что пыталась достучаться до меня, отпрянула, устремившись вниз, к источнику – по крайней мере, так мне показалось. Дом вздрогнул снова. Он вздрогнул на самом деле, ибо я ощутил, как затряслась дверь за моей спиной. Дрожь усилилась, заставляя трещать и стонать старые перекрытия. За ней последовали далекие ритмичные удары.

Затем удары прекратились. Дом вздрогнул еще раз и, казалось, затих – лишь еще раз простонали балки перекрытий. И после этого на меня снова налетели призраки старого дома, взывая ко мне, обрушивая на меня свой ужас, свой гнев, надеясь, что я услышу их… что пойму их.

Но я не мог понять их. Я подошел к окну и выглянул наружу, пригнувшись. Ночь стояла глухая, гнетущая. За горизонтом полыхали молнии, слышались далекие раскаты грома. Я быстро осмотрел комнату в поисках какого-нибудь оружия, но не нашел ничего. Я решил добраться до своей комнаты, одеться и затем выследить Дахут и де Кераделя. Что именно мне делать, когда найду их, я не знал – знал лишь, что их колдовство нужно прекратить. Меня уже не волновало, чары ли это или мастерски наведенные иллюзии: для меня они стали реальными, это было зло, источником которого служили темные знания. Никто не должен обладать этой зловещей силой – а они использовали ее, чтобы добиться чего-то ужасного, что должно быть предотвращено любой ценой.

Призраки старого дома затихли – я наконец понял, что они хотели сказать. Они затихли, но их страх не исчез, и они по-прежнему следили за мной. Я подошел к двери. Что-то заставило меня подобрать белую мантию и надеть ее. Я вышел в коридор. Он полнился тенями, но я не обращал на них внимания – с чего мне это делать, я и сам недавно был тенью. Тени сливались воедино и ползли за мной следом. Теперь я знал, что тени тоже напуганы, как и дом… Они тоже предчувствовали надвигающееся зло… Как и призраки, они хотели, чтобы я предотвратил это…