Память Вавилона

– Я же говорила, что зря только время потеряете!

Виктория обернулась и увидела Даму-с-Разными-Глазами. Дама стояла рядом с ней, держа во рту сигарету и яростно выдувая дым. Со времени их последней встречи Дама тоже приобрела немало ярких красок.

– Отправиться туда – это же просто глупо, бесполезно и рискованно! – яростно бросила она.

Широким жестом Крестный захлопнул и снова открыл дверцу фиакра.

– Ну вот, прямого пути больше нет! Но почему же рискованно? Разве кто-нибудь заметил наше отсутствие?

– Не знаю, – проворчала Дама-с-Разными-Глазами. – Мы с котом наблюдали за оранжереей, чтобы не дать никому приблизиться к вашему треклятому прямому пути с этой стороны ковчега.

Она укоризненно взглянула на Рыжего-Прерыжего-Добряка, но тот, похоже, не испытывал особого желания присоединиться к беседе. Он разглядывал Балду, который неодобрительно обнюхивал его огромные башмаки и, похоже, чуял, что хозяин вляпался во что-то не слишком чистое.

Внезапно Виктория осознала, что вокруг них раскинулся сад, где сотни деревьев сгибались под тяжестью апельсинов, похожих на тот, что привез ей Крестный. Здешний дневной свет был гораздо ярче, чем все светильники в доме и иллюзии в парке.

Однако восторг Виктории быстро сменился тревогой. Она больше не чувствовала присутствия далекой Второй-Виктории.

– Довольно маяться бездельем, – заявил Крестный, – перейдем к запасному плану!

Дама-с-Разными-Глазами состроила гримасу:

– Какой еще запасной план, господин бывший посол?

– План, который нам предстоит придумать. Мы должны уговорить моих аркантерровских родственников самим начать охотиться на Бога, а не бегать от Него.

С этими словами Крестный сорвал с дерева апельсин и куда-то зашагал. Свисавшие подтяжки били его по бедрам. Виктория не знала, что ей делать. Идти за Крестным? Остаться на месте? Напрасно она пыталась сосредоточиться: обратная дорога исчезла. Она никогда не готовила пути отступления заранее: возвращение домой происходило столь же естественно, как утреннее пробуждение.

Виктория подпрыгнула прямо под носом у Дамы-с-Разными-Глазами в надежде, что странное свойство той сможет прекратить путешествие, но безрезультатно. Дама-с-Разными-Глазами выплюнула окурок, и тот пролетел сквозь Викторию как сквозь туман.

– Этот балбес не понимает, что он творит. А с тобой что стряслось? – обратилась она к Рыжему-Прерыжему-Добряку. – Ты что, простудился на Полюсе?

Тот не ответил. Он отвел взгляд от Балды, продолжавшего обнюхивать его башмаки, посмотрел в небо и, нахмурив густые рыжие брови, озабоченно произнес:

– Это начало конца. Или конец начала.

И тут Виктория обмерла: вокруг башмаков Рыжего-Прерыжего-Добряка копошились тени.

Другой