— Но у меня нет украшений.
— Как это нет? Ты же говорил, что наряжал дом с Йонасом.
Юра смущённо улыбнулся и протянул:
— Ну, понимаешь… Когда мы расстались, я психанул и выкинул все его вещи.
— Ясно, — хмыкнул Володя.
— Хотя, — вспомнил Юра, — у меня где-то была гирлянда, но вроде она перегорела… А может, и нет…
— Ёлки нет, гирлянды нет… — Володя вздохнул. — Хоть снежинки из бумаги вырезай.
— Ёлка! — вдруг воскликнул Юра и даже как-то оживился.
— Что, ёлка? — не понял Володя. — Я думал, что тридцать первого купить ёлку у вас невозможно.
— Купить-то да… — Юра вскочил с дивана и устремился в коридор, странно улыбаясь и что-то бормоча себе под нос.
Когда Володя вышел следом, тот уже открыл невысокую дверцу под лестницей — за ней скрывалась небольшая кладовка. Стоило лишь мельком взглянуть на неё, чтобы понять — на поиск чего-то нужного в ней уйдёт как минимум вечность.
— Володь, притащи табурет с кухни! — скомандовал Юра. Согнувшись, он переступил порог кладовки и, оказавшись внутри, выпрямился.
Следующие пятнадцать минут он матерился на русском, потом ругался на немецком, потом чихал от пыли. Что-то гремело и падало, на пол валились отвёртки, какие-то коробки, пустые фоторамки, скотч, книги, кассеты... пылесос.
Ещё через десять минут наконец раздалось победное «Нашёл!», и Юра чуть не грохнулся с пошатнувшегося табурета. Володя успел придержать его за бёдра, а потом забрал у него большую увесистую картонную коробку. В ней что-то шуршало и позвякивало, а на боку аккуратным почерком обычной синей ручкой было выведено: «Новый год».
— Значит, украшения у тебя всё-таки есть? — уточнил Володя.
Юра как-то странно ухмыльнулся:
— Сейчас увидишь. Будет уродливо, но прикольно.
Они отнесли коробку в гостиную. Юра открыл её, и первым, что вытащил оттуда, было нечто зелёное, пластмассовое и смутно знакомое. Что этим «нечто» оказалась старая искусственная ёлка, Володя понял только тогда, когда Юра достал нижний ярус — колесо со спицами-ветками.
— Боже мой, какой раритет! — воскликнул Володя.
Юра засмеялся.