Володя снова заглянул в коробку. Под слоем газет обнаружились аккуратно сложенные игрушки — каждая завёрнута в бумагу. Юра присоединился к Володе, стал разворачивать их, извлекая на свет шарики, сосульки, грибочки, шишки, миниатюрных снеговиков и прочее-прочее…
— О, вот так наследие Хрущёва! — воскликнул Володя спустя несколько минут, достав из коробки стеклянную кукурузу. — Как будто в детство вернулся, ну серьёзно!
— А ты вообще знаешь, что наряжать ёлку — это обряд, который к нам пришёл то ли от древних кельтов, то ли от викингов? — спросил Юра, забирая из его рук кукурузу и вешая её на пластмассовую ветку.
Володя поднял на него заинтересованный взгляд.
— Я думал, это что-то языческое.
Юра пожал плечами.
— Ну, может быть, я точно не помню. Но забавляет сам факт, что это сейчас мы ёлку украшаем кукурузой, а раньше её украшали всякими внутренностями животных… И, наверное, людей.
— Мда… — задумчиво протянул Володя. — Хорошо, что мы живём не во времена кельтов.
— К слову о символизме! — Юра вынул из газеты небольшую стеклянную красную звезду. — Ты посмотри!
Володя вздохнул:
— Вот сразу в голове гимн СССР заиграл.
— Да уж. Во всём мире звезда на ели всегда означала Вифлеемскую звезду, и только в Советском Союзе она означала коммунизм! — И Юра, кривляясь, поставил звезду себе на голову.
Володя засмеялся.
— Тебе идёт красный.
Повисло секундное молчание. Володя посмотрел Юре в глаза — тот улыбался.
— Ты тоже подумал о галстуке?
— Ага.
— До сих пор, кстати, не умею их завязывать.
В итоге ёлка осталась без звезды — она оказалась слишком тяжёлой и падала с верхушки. Но чего добру пропадать — Юра поставил её на телевизор. С гирляндой они сглупили — нужно было сперва обмотать ею ёлку, а уже потом вешать игрушки. И теперь Володя четверть часа мучился, чтобы аккуратно пропустить провода между ветками, ничего не зацепив и не обрушив саму ёлку на пол с низкого кофейного столика. В итоге один серебристый шар всё же сорвался и упал на пол.
— Блин! — воскликнул Володя, обеспокоенно глядя на россыпь осколков под ногами.