Библиотека

22
18
20
22
24
26
28
30

Жеребец описал широкий круг и стал снова приближаться к шатру.

Де Ферран зорко оглядывал окрестности, но нигде не видел надвигающейся опасности. Только костер по-прежнему подпирал нереально высокое небо столбом черного дыма.

Красотка, понукаемая Калем, неохотно потрусила навстречу Букефалю. Поравнявшись с девушками, старик Гильом спешился и повел лошадь в поводу.

Он нагнулся над телом первого жреца и, подслеповато прищурившись, некоторое время смотрел на него. Затем он покачал головой – рыцарю показалось, что он видит в этом жесте одобрение делам рук своих, – и перешел ко второму телу.

– Ха! – вырвалось у Каля. – Кухарка режет курицу не так умело, как вы, сир!

Рыцарь сидел, покачиваясь в седле; Букефаль нервно гарцевал под ним. Де Ферран, ожидая нападения отовсюду, крутил головой, и от этого на его шее выступили красные полосы, натертые краями доспехов.

– Да, да… – причмокивая губами от восхищения, повторил Каль. – Однако и я не сплоховал: положил стрелу так точнехонько, словно бы пальцем ткнул! Вот вам и «старый беззубый пес», сир!

– Не держи зла, Гильом! Ты же знаешь, что язык мой болтается сам по себе, не слушая голоса разума… и сердца, – чуть тише добавил он, и Каль уловил в его словах какой-то намек на раскаяние.

Старому учителю этого было достаточно. Мутная стариковская слеза заискрилась на его редких ресницах.

– Я, пожалуй, загляну в этот вертеп! – торопливо проворчал он и вошел в шатер.

Рыцарь тем временем объезжал круг, выложенный девичьими телами в белых одеждах.

– Ого! – услышал он голос Каля.

– Что там, Гильом?

– Ваша Милость, здесь одно сплошное непотребство! Стыдно сказать… Но неужели в этой стране не придумали лучшего применения для женского естества?

– Ну же, пес! Не томи!

– Одну минуту, Ваша Милость. Я вижу еще кое-что… О святый Боже! Магические чары! – голос его как-то странно булькнул и прервался.

– Гильом! Выходи сей же момент – иначе я вытащу тебя за твои седые волосья!

– Уже иду, Ваша Милость! Однако…

– Гильом! – прикрикнул рыцарь, теряя остатки терпения.

На этот раз книжник вышел из шатра, неся в руках какой-то странный камень. Булыжник напоминал кулак с выставленным вверх длинным и толстым пальцем.