– Мне ничего от тебя не нужно, – отрезал Генри.
– Проверим. Есть у меня один козырь, и я, честное слово, не хотел пускать его в ход. Жалел тебя – знаю же, какой ты чувствительный мальчик. Но ты хочешь по-плохому? Давай. Говоришь, мои видения не всегда исполняются? Ты в это веришь только потому, что, несмотря на мое предсказание о твоей смерти, выжил в Башне мастеров. И я все думал: как же ты это сделал?
– Нет, – вдруг сказал Эдвард. – Не смей ему говорить.
– Сначала я думал, что тебя, Генри, вернул к жизни Барс, – как ни в чем не бывало продолжал Освальд. – Но что-то не похоже на него: он никогда не разбрасывался чудесными спасениями. У тебя был только один способ выжить: Эдвард вылечил тебя с помощью дара.
Эдвард со всей силы схватил его за воротник, оборвав на полуслове.
– Только попробуй, – выдохнул Эдвард. – Либо ты закроешь рот, либо я…
– Либо что? Не умеешь угрожать – не берись. Кстати, у меня на поясе волшебный меч, и я, в отличие от тебя, умею им пользоваться, – предупредил Освальд, глядя ему в глаза. – Отойди в сторону. Когда я хочу что-то сказать, я это говорю.
Эдвард сделал шаг назад и замер, сжимая и разжимая кулак. Другой рукой он держал грибня, окончательно свернувшегося до размеров шляпы.
– За триста лет без даров люди забыли некоторые правила их использования, – сказал Освальд. – И одно из них такое: нельзя спасать того, кто должен умереть. Этот закон даже Барс не нарушает. А Джоанна, увы, нанесла Генри смертельную рану.
Генри перевел взгляд на нее. Он не понимал, к чему клонит Освальд, но у Джоанны вдруг мелькнуло на лице странное выражение – как будто она не гордится тем, что сделала, и даже, пожалуй, немного извиняется.
– Моя мать была смертельно больна, Генри. – Освальд развернулся к нему. – Сердце волшебства еще работало, в королевстве были люди с даром лечить прикосновением, но ни один лекарь ее не спас. Как ты думаешь, почему?
– Потому что она была такой же злобной, как ты? – вырвалось у Генри, но Освальд без выражения покачал головой.
– Нет. Она была хорошей. Вылечивая смертельную рану или болезнь, целитель отдает свою жизнь в обмен на чужую, а значит, в ближайшее время умрет. Как – неизвестно: упадет с крыльца и случайно ударится головой о камень, подавится костью, простудится. Ты, случайно, не замечал, что его высочество стал чаще попадать в опасности?
Генри вспомнил, как Эдвард упал в библиотеке и в доме Джетта, но это было неважно, потому что…
– В походе против лютой твари все было в порядке, – сказал он, стараясь дышать ровно и медленно.
– Королевство пыталось защититься от твари, и для этого он был нужен, а теперь вы победили, – пожал плечами Освальд. – Но есть и хорошая новость. Вот что я сказал его высочеству в доме нашего дорогого Вегарда: «Я видел твое будущее: ты умираешь, потому что вылечил Генри, но если поможешь мне, сделаешь это со славой и честью». Это и есть мое второе видение: мертвый Эдвард лежит в темной комнате, у него на груди кровь, а раз так, он умер, как положено мужчине, в бою. Я не знаю, как именно это произойдет, и сразу говорю: я не собираюсь его трогать. – Освальд посмотрел на Эдварда, и на его лице проступило что-то невиданное, что-то, похожее на сочувствие. – Ты отправился за мной к Пределу, потому что знал, что иначе твоя судьба – подавиться рыбной костью или слечь с лихорадкой. И тогда твой отец скажет: мой сын такой неудачник, что его прикончила простуда. Но я знаю тебя: ты жаждешь умереть в бою. И мое видение – мой подарок тебе.
– Хочу, чтобы ничего этого не произошло, – выдавил Генри, но Освальд только коротко, невесело рассмеялся.
– Боюсь, такие желания даже тут не исполняются. Все на свете имеет последствия, Генри. Всегда. Барс не изменит его судьбу, он даже тебя не пришел спасать, когда ты умирал. Но если у меня будет такая же сила, если этот мир будет работать по моим правилам…. Не обещаю, потому что не знаю, смогу ли менять основные законы вселенной, но разве ты не поможешь мне хотя бы ради одного шанса, что я спасу его?
– Конечно нет, – ровным голосом сказал Эдвард. – Он главный защитник королевства, а не идиот. Он никогда не подвергнет опасности всех ради одного и никогда не предаст доверие Барса. Генри, забудь, это все неважно. Делай, что собирался.
Освальд взглянул на него, как на тупицу, который вообще ничего не понимает, и повернулся к Генри:
ebooksa