– Собственно, у меня к вам всего один вопрос, – сказал он, садясь на шаткий венский стул с гнутой спинкой.
Сестра Асминцевой слегка подалась вперед. Лицо у нее было круглое, с мелкими чертами – из тех, что обычно называют «русскими».
– Какой? – проговорила она, широко раскрыв глаза.
– Ваша сестра получала перед смертью письмо, записку или… ну, допустим, посылку?
Женщина удивленно приподняла брови.
– Посылку? – протянула она.
– Может, какой-нибудь предмет. С цифрой.
Сестра Асминцевой задумалась.
– Кажется, нет, – проговорила она через четверть минуты. – Хотя… знаете, кто-то принес в тот день монету.
– Расскажите подробнее, – попросил Печорин.
– Софья показала мне серебряный рубль. Сказала, что он лежал в конверте, подсунутом под дверь.
– И больше ничего не было?
– Нет. Только рубль. Странный такой… грязный.
– В каком смысле? – насторожился Григорий Александрович.
– Он выглядел так, словно его закоптили. Держали над свечкой, пока он не почернел.
Вот оно! Черная единица, означающая час ночи – время свидания Асминцевой со смертью.
– Софья минут десять отчищала его от копоти, – продолжала собеседница Печорина. – Терла, терла. Не знаю, куда потом дела. Может, и потратила.
– А конверт не сохранился?
– Нет, его сразу выбросили. На что он?
Григорий Александрович поднялся.