Это были Грушницкий и драгунский капитан.
Григорий Александрович ударил последнего по голове кулаком, сшиб с ног и бросился в кусты.
– Воры! Караул! – закричали его преследователи.
Раздался ружейный выстрел, и дымящийся пыж упал к ногам Печорина. Он выскочил из кустов на дорогу и тут же нырнул в заросли у другой обочины. Теперь он был недосягаем! До него донеслись выкрики и треск ломаемых веток, поблизости пробежали, тяжело дыша и громко топая.
Григорий Александрович добрался до своего дома за четверть часа, вбежал к себе в спальню, разделся и лег.
Едва денщик запер дверь на замок, как в нее забарабанили Грушницкий и капитан.
– Печорин! Вы спите?! Здесь вы? – закричал последний. – Вставайте! Воры! Черкесы!
– У меня насморк, – ответил Григорий Александрович, стараясь говорить в нос. – Боюсь простудиться.
Грушницкому и капитану пришлось уйти.
Печорин велел денщику зажечь свечи и осмотреть его рану. Она саднила и кровоточила.
– Где это вы так ободрались? – пробормотал тот, тщательно промыв порез водой. – Аж цельный кусок сорвало зараз с волосами. Упали, что ль?
– Упал, братец, – соврал Григорий Александрович. – Зашивать-то надо?
– Да нет, ранка пустячная.
– Ну, так заклей ее везикаторием, и будет. Возьми там в походной аптечке.
– Сию минуту, ваше благородие. А завтра можно доктору показаться. Или велите немедленно за ним послать?
– Не надо, – отмахнулся Печорин. – Заклеивай.
Тем временем в Пятигорске поднялся переполох:
стало известно, что черкесами убит в собственном саду Зеленцов! Начали искать черкесов во всех кустах и, разумеется, никого не нашли. Вера была безутешна, и ее пришлось уложить в постель, напоив настойкой опия. Она потребовала, чтобы вызвали Вернера, и доктор явился.
Григорий Александрович узнал об этом утром, когда его посетил Вернер.
– Теперь пациентов у вас наверняка прибавится, – заметил Печорин. – Люди обожают скандалы и тех, кто в них замешан.