– Как Фатов?
Раевич откинулся на спинку вольтеровского кресла.
– Да, как Фатов. Если вы видели его и знаете про его случай, то можете вполне мне верить. Останетесь живы и с душой. Только что без ста тысяч.
– А вы получите чужую душу?
– Именно так.
– Что ж, – Григорий Александрович поднялся. – Время еще есть. Возможно, я захочу взять выкуп. Тогда зайду.
– Как угодно.
– Скажите только, кого мне надо будет… убить, если я решусь.
– Вы с ней знакомы. Мария Лиговская.
От неожиданности Печорин вздрогнул.
– Как?! Неужто она брала у вас в долг?!
– Не она сама, а ее маменька. Лиговские уже не так богаты, как прежде. Да и потом, чего вы удивляетесь? У меня и не такие фамилии занимают.
– Но если одалживалась княгиня, при чем же здесь княжна?
– Она подписала займ. Ее маменька дальнозорка, а очков не носит из принципа.
– Стало быть…
– Стало быть, юридически должник – княжна, – заключил Раевич. – С нее и спрос. А что, вы разве в нее влюблены?
– Нет. Нисколько.
– Вот и славно. Тогда приходите, если надумаете. Я сегодня весь день дома. Что-то подагра замучила. Наверное, из-за дождей. Проклятая погода. А может, я ем слишком много мяса. Говорят, от этого суставы костенеют.
– У меня остался один вопрос, – подумав, сказал Печорин. – Почему вы сами не взыщете долг? Ну, плети там и все прочее.
– Во-первых, есть правила, и не я их придумал. А кто, не спрашивайте. Этого вам знать не надобно. Во-вторых, разве заключать пари не одно удовольствие?