Души носились туда-сюда вдоль строя фургонов, выкрикивая приказы. Голова у Чета до сих пор кружилась, но, по крайней мере, он мог идти самостоятельно. Совсем рядом, чуть ли не над ухом, раздался рев, и Чет вздрогнул. Стражники расхохотались. Это был тигр – вроде как тигр – безволосое, бледное как труп создание с темными пустыми глазами. Они проходили мимо ряда клеток на колесах. Из-под парусины выглядывали вполне обычные на вид собаки и кошки, пара коз, но были и странные, нездешние звери из других времен, и некоторые глядели на него в ответ до ужаса человеческими глазами.
Земля под ногами вздрогнула, и тут Чет заметил гигантскую статую черного металла, громоздившуюся во главе поезда фургонов. Когда они подошли ближе, он разглядел, что это была фигура великанской женщины – по меньшей мере, двадцати футов высотой. Сложения она была плотного, даже мощного – толстые ноги, широкая спина – как у штангистки. На лице у нее застыло перманентно свирепое выражение. В груди великанши, как в топке, пылал огонь; из короны, венчавшей голову, валил дым. Из раскосых глаз и жестокого, искривленного рта сыпались искры. На плечах у нее лежало огромных размеров ярмо, цепи от которого шли к стоявшему позади вагону, груженному, судя по виду, углем. Двое мужчин с лицами, обвязанными тряпками, швыряли лопатами уголь внутрь железной женщины сквозь решетку в спине.
Статуя испустила низкий, глубокий стон и топнула одной ногой. Потом другой. От неожиданности и испуга Чет с Аной остановились.
– Познакомьтесь, это Присцилла, – сказал стражник, подталкивая их вперед. – Она – одна из величайших големов этого мира. И очень скоро вы на собственной шкуре узнаете, что характер у нее под стать размерам.
Стражники подвели Чета и Ану к вагону с углем.
– Мясо для Присциллы! – проорал, перекрывая грохот, стражник.
Приземистый мужик с обнаженным торсом взглянул на Чета и Ану с явной жалостью.
– Да, конечно. Секунду. – Подхватив два железных ошейника, он спрыгнул с вагона наземь.
– Подбородок вверх, – скомандовал он, защелкивая на них ошейники.
– Пристегните-ка их прямо здесь, – сказал стражник, указывая на железную скобу, торчавшую из боковой стенки угольного вагона. Оттолкнув еще двоих, уже пристегнутых к вагону, стражники пропустили короткую цепь сквозь ошейники Аны и Чета.
От вагона с углем к фургонам тянулись цепи и просмоленные канаты. Тут же, в несколько рядов, было приковано несколько десятков душ – упряжками, вроде мулов. Все – в железных ошейниках, с почерневшей, потрескавшейся от ожогов кожей и безнадежными лицами. У многих не хватало руки, кое у кого – обеих.
Свисток. Человек, который был прикован рядом с Четом, толкнул его в бок:
– Пригнись.
– Что?
Одет он был в потрепанную, покрытую пятнами тунику и сандалии. У него были высокие выступающие скулы и ясные умные глаза. Худощавый, но мускулистый, сложением он напоминал боксера. Серая кожа была вся усеяна шрамами, но большинство из них явно были ритуальными – они змеились причудливыми узорами по его лицу с явно африканскими чертами.
И стражники, и работники поспешно отступили от голема подальше.
Чет и понятия не имел о том, что происходит, но он последовал примеру соседа, быстро пригнувшись и потянув с собой Ану.
Еще один пронзительный свисток, на этот раз откуда-то сверху, прямо над их головами. Грохот, бешеный рев. Яркая вспышка пламени. Их обдало облаком обжигающего пара и дыма; вокруг дождем посыпались раскаленные угли, обжигая, впиваясь в плоть.
Присцилла издала долгий, громкий стон, подняла ногу и налегла на ярмо. Цепи натянулись; по всему поезду прошла дрожь. Вагон с углем дернулся вперед, чуть не сбив Чета с ног.
– Вставай! Вставай! – заорал Сит. – ТЯНИ! – И он ударил плетью ближайшую к нему душу. Остальные вскочили на ноги и навалились на постромки. Те, кто был пристегнут к угольному вагону, принялись толкать его за скобы.