— Вы выехали нелегально.
— То есть как? — хмыкнул я. — Через колючую проволоку на границе перелезли? Не несите пургу, Вилор Кимович. Лучше выпейте пива — здесь оно отменное.
— Покажите свой паспорт! — протянул он руку.
— На каком основании? — поинтересовался я. — Кто вы, чтоб его требовать? Вот сидит руководитель делегации, — я указал на Воронова. — Между прочим, министр и доктор медицинских наук. Если он попросит меня показать паспорт, я, возможно, соглашусь. Вы же для меня никто.
— Не забывайтесь! — взвизгнул Слизень. — Вы прекрасно знаете, кого я представляю. Паспорт!
— А вот этого не хотел? — я сунул ему в нос кукиш. — Пошел нахрен, шестерка кагэбэшная! Не порти людям аппетит.
— Вы… Ты пожалеешь! — выплюнул он, повернулся и выбежал из зала.
— Суп! — раздалось сбоку.
Я повернул голову. Марко стоял с подносом, уставленным тарелками. Наверняка все слышал.
— Раздавай! — кивнул я. Югослав расставил тарелки, подмигнул мне и скрылся.
— Приятного аппетита, товарищи! — пожелал я.
Обед прошел в полном молчании — Слизень все же испортил людям настроение. Когда все встали, я попытался дать Марко на чай.
— Не! — покрутил он головой. — Все оплачено.
— Даже чаевые?
— Да, — кивнул. — А еще лепо было поглядать, ако вы гнали того педера[4].
Микроавтобус отвез нас в клинику. К показательному выступлению целителя немцы подошли скрупулезно. Перед сценой конференц-зала стояли десять инвалидных колясок с детьми и подростками. Проходя мимо, я привычно просканировал их. Есть пара тяжелых, но с олигофренией не наблюдается. Справимся. Людей в зале заметно прибавилось, что не удивительно.
— Вы готовы, герр Мурашко? — спросил Шредер.
— Да, — кивнул я. — Пусть коляски развернут лицом к залу. Объявите пациентам, что они будут чувствовать холод в затылке. Чтобы не пугались. Это нормально.
Управляющий отдал распоряжение. Подбежавшие служители развернули коляски, и я начал. Рука на затылок пациента… В этом нет нужды, но зачем немцам знать? Жара больше нет, следующий… Я работал привычно, переходя от коляски к коляске. Детки вели себя смирно, ну, так немчики. Наши иногда начинают дергаться и спрашивать. Возле двух тяжелых задержался подольше: загасил сначала жар в коре головного мозга, после в позвоночном столбе.
— У меня все, — объявил, закончив с последним пациентом.