По-русски она говорила без акцента. На мгновение я завис, ощутив на себе упругое женское тело. И его запах: чистый, манящий.
— Признаю, — согласился наконец. — Но ты можешь не вставать. Мне так нравится.
Луис перевел мои слова кубинцам, они захохотали. Мулатка смутилась и вскочила. Следом поднялся я.
— Исабель была лучшей в группе, — сообщил Луис. — И еще она училась в СССР, русский для нее как родной. Товарищ Фидель посоветовал нам взять женщину-бойца. Она будет охранять вашу супругу, сопровождая ее в поездках. Заодно обучит испанскому языку.
— Передайте команданте мою благодарность, — сказал я. — Он мудрый человек. А теперь идемте, покажу ваши комнаты.
Кубинцы разместились в мансардном этаже. Комнаты выбирали сами. Исабель нашлась спаленка на втором, судя по всему, бывшая детская. Мулатка только цокнула языком, рассмотрев комнату и мебель.
— Никогда не жила в такой роскоши, — произнесла с восторгом.
— Вы того заслуживаете, — сказал я, едва удержавшись от комплимента. Черт, что со мной? Запал на шоколадку? Только этого не хватало! У меня жена есть. Да, и стар я для Исабели. Вон какие у нее напарники! Молодые, сильные, красивые.
— Размещайтесь, товарищи! — предложил. — Через час встретимся в столовой. Пообедаем, поговорим.
Стол накрыли на семерых — я с Викой и охрана. Прочий персонал отсутствовал — воскресенье. Из прислуги в поместье только повар, вернее, повариха и сторож на воротах. Вот и замечательно: лишние уши ни к чему. Кармелита, наша повариха, приготовила эскалопы из говядины, печеный ломтиками картофель, салат из овощей и разнообразную мясную нарезку. Подала свежий пшеничный хлеб, кукурузные лепешки и вино. Кубинцы принесли бутылку рома. Мы выпили, закусили и набросились на еду. Ели гости с удовольствием — было видно, что угощение им нравится. Так на Кубе продовольствие по карточкам. Никто не голодает, но разносолы в дефиците. Снедь кубинцы просто смели, причем, мулатка не отставала от мужчин. Кармелита подала кофе. Луис и еще один кубинец достали сигары, угостили и меня. Остальные не курили. Виктория, не любившая табачного дыма, попрощалась и ушла. Мы с удовольствием задымили.
— Поговорим об оплате, — предложил я. — Тысяча долларов в месяц устроит[4]? Командиру — полторы.
Исабель перевела.
— Мы согласны, товарищ! — поспешил Луис. Остальные не ответили, но по их лицам было видно, что довольны. А ведь половину отдадут Кубе — у них так принято. Стране отчаянно не хватает валюты — блокада, мать ее. Оттого и живут скудно.
— Питание и проживание бесплатно, — сообщил я. — Если есть предпочтения по блюдам, скажите поварихе. Вот еще, — выложил на стол стопку банкнот. — Здесь десять миллионов аустралей. Купите одежду по сезону, заодно, чтобы не выделяться среди аргентинцев. Ваша слишком легкая и бросается в глаза. Завтра дам вам автомобиль. Водитель отвезет в город, подскажет нужные магазины, поможет с выбором. Сегодня отдыхайте.
— Нет, товарищ Мигель, — покачал головой Луис, прибрав деньги. — Отдыхать мы не будем. С вашего разрешения обследуем поместье. Распорядитесь, чтобы нам дали ключи от помещений.
— Сам и дам, — пожал я плечами. — Даже проведу.
— Вы служили в армии? — внезапно спросил Луис.
— Старший лейтенант запаса. Командир взвода связи.
— Я субтиененте Луис Гальего. Младший лейтенант, по-вашему. Мои спутники — прапорщики, кроме Исабель, она — сардженто де примера, то есть сержант первого класса. Офицерское звание пока не выслужила. Мы на службе и выполняем приказ — любой ценой уберечь вас и вашу супругу от возможных неприятностей. Сообщаю это для того, чтобы знали: мы воинское подразделение и жить будем по своему распорядку. Подъем, зарядка, тренировки. Как офицер, поймете.
— Только не пугайте пациентов, — улыбнулся я. — Шесть дней в неделю сюда приезжают родители с детьми. Это сегодня никого нет. Не желательно, чтобы вы тренировались на глазах посетителей. А то вдруг Исабель вздумает кого-то повалять.