Танцующая с бурей

22
18
20
22
24
26
28
30

Он посмотрел на свою руку, на отпечаток ладони на ее щеке. И внезапно стал похож на развалину, на старика, в тело которого медленно проникал яд, забиравший жизнь по капле.

– Когда-нибудь ты поймешь, Юкико, – сказал он. – Когда-нибудь ты узнаешь, что иногда нам приходится чем-то жертвовать ради самого важного.

– Чести, – она выплюнула это слово, и на глаза набежали слезы.

– И чести тоже.

– Все это ложь. В том, что ты делаешь, нет никакой чести. Ты – слуга. Мальчик на побегушках, убивающий беспомощных животных по приказу труса.

Склонив голову, Масару стиснул зубы и сжал кулаки. Он часто дышал, и его ноздри подрагивали. В гневе он уставился на нее.

– Я ненавижу тебя, – прошипела она.

Масару открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент пространство перевернулось набок. Над кораблем раздался страшный грохот, от которого вылетело стекло иллюминатора, заставив Юкико вздрогнуть. Невидимая сила швырнула их через комнату, впечатав прямо в твердую, как камень, стену. Когда она и отец упали на пол, ей показалось, что ее голова раскололась пополам, и из глаз посыпались искры. Корабль трясло, палуба ходила под ногами, словно при землетрясении. В небо рвался кипящий пар.

Юкико открыла глаза, вытирая кровь. Корабль под ними болтало со страшной силой. Через трещину в иллюминаторе она видела, как облака пылали мерцающим оранжевым светом. Резкий запах дыма наполнил воздух. Они горели.

13. Падение

Корабль рывками падал вниз. Голова распухла от приливающей крови, и Юкико зажмурилась. Она чувствовала, как крепко держат ее руки отца. Палуба прыгала под ногами. Юкико споткнулась и упала, но сильные руки отца быстро подняли ее на ноги.

– Иди! – Голос отца прозвучал как сквозь вату.

Выбравшись на палубу, они увидели свет – яркий, ослепляющий, как солнце. Свет полыхал жаром, закручивая спиральками бледные волоски у нее на руках, превращая их в крохотные черные хлопья пепла. Отовсюду несся страшный рев огня, с треском пожирающего снасти. Самый страшный звук, который может разбудить облакоходов в ночи, скручивая в узел кишки и заставляя покрываться потом, – пожар.

Все небо в огне.

Воздушный шар был охвачен пламенем. Из прорех в парусине рывками выходил водород и, пронзенный разрядами молний, порождал вспышки пламени, которое, казалось, высасывало кислород прямо из легких. В спину им ударил жар погребального костра. Крики людей, топот ног по палубе, паника. Пламя шипело под потоками дождя, и вверх поднимались огромные клубы черного дыма, образовавшиеся от соединения огня и воды. Голова кружилась все сильнее, они снижались быстрее, чем под влиянием силы притяжения. Корабль падал.

Они падали.

Ее тащили вверх по лестнице на палубу рулевого, она чувствовала, как крепко держат ее за руки, и как со всех сторон давят на нее тела других людей. Вокруг трещали ломающиеся деревянные детали, у штурвала никого не было, и колесо свободно крутилось. Над всей этой вакханалией звуков раздался голос капитана Ямагаты.

– Масару-сан! Быстро!

Она почувствовала, как ее подхватили на руки и протащили сквозь металлический люк, звуки бури сменились унылым резонансным гулом. Пахло потом с примесью железа и меди. Юкико смахнула кровь и огляделась, пытаясь сфокусировать взгляд. Вокруг нее были потные тела, сгрудившиеся на спасательном плоту, закрепленном за кормой «Сына грома». Он был заполнен до отказа, и два облакохода изо всех сил пытались отшвартовать маленькую жукообразную гондолу от пылающего судна.

– Быстрее, быстрее, мы падаем!