Танцующая с бурей

Юкико повернулась к нему. Между ее бровей залегла темная складка.

– Как было бы хорошо, – его глаза уже закрылись, когда он прошептал. – Быть свободным…

Она долго смотрела на него с жалостью.

– Хорошо? Это невозможно.

Никто никогда не уходил из Гильдии. Это знали все. Ее члены рождались в домах капитула и умирали там же. Оттуда можно было уйти только на суд Энма-о, для бесконечного цикла искупления и возрождения. Но даже если ему удастся покинуть Гильдию, что Кин будет делать в этом жестоком мире? Всю жизнь он прожил в своем металлическом атмоскафандре и никогда не знал другой жизни. Что он будет здесь делать?

Единственный способ уйти из Гильдии – это покинуть этот мир.

– Это все из-за лекарства, – пробормотала она.

Голос Буруу звуком отдаленного грома прорвался сквозь ее сны о юноше с глазами цвета моря. Не понимая, приснилось ли ей это, она медленно села рядом с затухающими углями и сосредоточенно свела брови.

Буруу?

ОНИ ЗДЕСЬ. МУЖЧИНЫ. ДВОЕ.

Уже иду.

Она проверила свой танто и выскочила из пещеры, спрыгивая вниз по склону в бурлящие клубы зелени. После тепла пещеры ветер казался ей особенно холодным, дождь застилал глаза и лупил по коже. Она коснулась татуировки с лисой на руке и, низко пригнувшись, беззвучно перебегала из тени в тень, чувствуя Буруу во мраке. Она знала, что он свернулся клубком высоко в кроне огромного кедра слева от нее, рядом с ямой, наблюдая за двумя фигурами, стоявшими возле дерева.

Юкико разглядела их глазами Буруу: один примерно ее возраста, длинные волосы и острые угловатые черты, другой – старше, крепче, с пучком седых волос на макушке. Оба были одеты в темно-серую ткань, пересеченную темно-зелеными полосами, похожими на узоры на лапах грозового тигра. Оба были вооружены кусаригамами – серпами с длинной тяжелой цепью, прикрепленной к ручке. У старшего за спиной в потрепанных ножнах висела катана.

Если бы их увидели с клинком такой длины в одном из мегаполисов Шимы, их бы сразу казнили. Эти люди плевать хотели на правила сёгуна. Они – беглецы, разбойники вне закона.

ОНИ МНЕ НАЧИНАЮТ НРАВИТЬСЯ. МОЖЕТ, Я ИХ И НЕ ВЫПОТРОШУ.

Нам нужно поговорить с ними. Позволь мне говорить.

А ЕСЛИ ОНИ НЕ СТАНУТ СЛУШАТЬ?

Ну, тогда ты просто набросишься на них и спасешь меня.

Юкико почувствовала, как его радость эхом отозвалась в кеннинге, и мысленно улыбнулась в ответ. Связь между ними росла, становилась более сложной: они могли передавать не только мысли, но и оттенки чувств, ведь понять тон и высоту голоса так же просто, как простые цвета или формы. Кроме того, казалось, что интеллект арашиторы стал развиваться, он начинал понимать юмор и даже сарказм, которые несколько дней назад были ему недоступны. Она сообразила, что раньше никогда не слышала в своих снах голосов зверей, даже тех, которых она знала много лет. Ей было интересно, почему она слышит арашитору – потому что он ёкай? И к чему приведет их эта связь, крепнущая день ото дня? Но сейчас она выбросила эти мысли из головы, сосредоточившись на мужчинах. Они были вооружены, как разбойники, и покрыли ловушками весь склон горы. Вряд ли им нравятся чужаки.

Она подкралась к ним сзади, молча, как призрак, пальцы обхватили рукоять ножа. Она была достаточно близко, чтобы слышать их голоса, спрятавшись под кустами старого красного жасмина – черная тень на фоне глубокой тьмы. К длинной деревянно палке рядом с ямой были привязаны две туши животных с окровавленными ранами.