Танцующая с бурей

Она было громко рассмеялась, но тут же внезапно зевнула. Потянулась, поморгала, прогоняя сонливость.

ТЫ УСТАЛА.

Юкико пожала плечами и снова посмотрела на ловушку.

Я в порядке. Они обязательно вернутся и проверят ловушку в ближайшее время.

ИДИ ОТДОХНИ. Я ПРИГЛЯЖУ.

Нет, я останусь с тобой.

ЕСЛИ ОНИ ПРИДУТ, Я ТЕБЯ ПОЗОВУ. ОТДЫХАЙ. ПРОМОЙ РАНЫ МАЛЬЧИШКЕ. ЕСЛИ, КОНЕЧНО, НЕ ЖЕЛАЕШЬ ЕМУ СМЕРТИ ПРЯМО СЕЙЧАС.

Юкико поморщилась, но согласилась и выползла из своей норки. Она благодарно провела рукой по его морде, и ей показалось, что где-то глубоко внутри он замурчал. Он пошел в лес под вспышки молний, отбрасывавшие резкие тени на белоснежный мех, расчерченный черными полосами.

Она вернулась в маленькую пещеру, которую они обнаружили над озером. Ее пол был покрыт одеялом из сухих листьев и ветвей, которые надуло ветром. Она сгребла листья в кучу в углу, надеясь, что они просохнут, и можно будет разжечь костер. Кин лежал у дальней стены, подрагивая и бормоча во сне, все его бинты промокли. Она пощупала ему лоб и сделала в руку еще один укол антибиотика, тревожась, что лекарственные запасы заканчиваются.

Только через час ей удалось выбить искру своим клинком и разжечь костер. Буруу поймал еще двух форелей и положил их у входа в пещеру. Приготовленные на костре, они были превосходны. В Кигене ничего подобного она даже не пробовала. Ни горького запаха лотоса, ни привкуса гнили. Чистая сладкая мякоть и сок, блестящий на пальцах и губах. Она вздохнула, глядя в темноту, и снова подумала об отце.

За ее спиной Кин пришел в себя, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. Несколько секунд он дико оглядывал пещеру со страхом в глазах. Она повернулась к нему, бледному и изможденному, в слабом свете огня.

– Как ты себя чувствуешь, Кин-сан?

Он взглянул на нее. Моргнул, сфокусировал взгляд, и его дыхание стало немного медленнее.

– Хочется пить, – сморщившись, он сел ровнее. – Больно.

Она достала металлический контейнер, снятый с его растерзанного атмоскафандра, наполнила его речной водой и протянула мальчику. Кин облизнул свои обожженные губы и выпил все до капли, не останавливаясь, вздохнув после последнего глотка.

– Где моя кожа? – Его взгляд был беспокоен.

– Я спрятала ее. За камнями выше по течению.

– В ней маячок, – он снова вздрогнул, руки повисли в воздухе, словно он боялся коснуться ожогов на лице. – Он а-активируется в случае ее к-катастрофического повреждения. Гильдия будет меня искать.

– Мы подумаем об этом позже. Прямо сейчас нужно, чтобы тебе полегчало. Еще обезболивающего? Немного осталось.

– Нет, – покачал он головой. – Я больше н-не хочу спать.