Предатель рода

Не время горевать. Кин прицелился в грудь демона.

– Быстрее…

В небе вспыхнула молния, залив всё ярко-белым светом. Грохнул гром, встряхнув его до костей. И, когда демоны наконец оказались в пределах досягаемости, Маро подал сигнал, и все разведчики бросились за камни или упавшие стволы, вне поля зрения и вне опасности.

– Ну… – прошипел Кин.

Даичи поднялся из своего укрытия и поднял вверх одати.

– Огонь!

Кин нажал на рычаг, почувствовал, как качнулся его метатель и – бах! бах! бах! бах! – эти слегка приглушенные звуки зазвучали песней, сияющей, яркой, ревущей, наполняющей воздух смертью. Его машину трясло, точно истерящего младенца. Когда Кин подкручивал ленточные устройства подачи, метатель визжал и вздрагивал, и выплевывал сжатый газ с каждым вылетающим сюрикеном. Смерть с бритвенно-острыми краями, вращаясь, летела из каждого ствола, сверкая под дождем. Когда снова ударила молния, Кин, задыхаясь от восторга, увидел, как начали падать один за другим о́ни, зажимая горло, грудь и живот, как летела черная кровь, брызгами между каплями дождя, как вылезали из орбит налитые кровью глаза от шока и удивления, что воздух вокруг них несет смерть.

Звучало многократное эхо, сотрясая Кина до глубины души. Металл под ним стонал, вздрагивал и качался, когда созданные им механизмы рвали линии демонов, как раскаленный клинок плавит снег. В первые несколько секунд упала целая дюжина о́ни, продырявленных сюрикенами, и он задохнулся от восторга. На какой-то краткий миг среди бойни он взглянул на Даичи с безумной ухмылкой на лице. Старик оглянулся на Кина, одарив легким кивком, который на прекрасное короткое мгновение согрел его, наполнив ощущением, о котором он почти забыл.

Гордость.

Бах! бах! бах! бах! бах!

Грудь распирает от гордости.

Бах! бах! бах! бах! бах!

А потом метатели перестали срабатывать.

Первым взорвался третий номер, уплотнения его запальных камер лопнули, как переполненные воздушные шары, наполняя тьму резкими звуками. Следующим стал метатель Кина. Яркая вспышка света, выброс пара – и металлическое животное, которым он так замечательно управлял, замерло, повиснув, точно марионетка с порванными нитями. Затем, почти одновременно, закашляли и замолкли все остальные, клацая заклепками, как люди, умирающие от черной чумы. Смертносный грохот сменился умирающим рокотом и шепотом дождя, едва слышным после оглушающего хора.

От страха у него перехватило дыхание и сжалось сердце. Он слез со своего места и стал рассматривать разорванные уплотнения, прижимая пальцы к повреждению, как будто одной лишь волей мог его исправить. Но времени нет. Совсем…

– О нет… – выдохнул он.

Сквозь деревья разносился рев, черный и мучительный. Подняв глаза, Кин увидел, как из-под покрова древнего клена выглянула высокая фигура. Голову украшал череп какого-то огромного орла, грудь закрывала костяная броня. О́ни казался выше своих собратьев, а кожа его была темной, почти черной – сплошные мускулы, сухожилия и клыки. Демон поднял боевую дубинку, усеянную ржавыми железными заклепками, вдвое больше Кина, и замахнулся ею в сторону метателей, ощерившись клыками.

Ревущая ненависть.

Даичи покачал головой, вытер дождь с лица. Его взгляд был прикован к демонам, когда другие Кагэ вышли из укрытий, собравшись вокруг своего лидера. Их клинки сверкали под вспышками молний. Разведчики мчались через поляну, чтобы воссоединиться с остальными бойцами. Демоны собрались вокруг своего ужасного предводителя. Их осталось с полдюжины, окровавленных и мрачных. Но всё же они были весьма опасными противниками для горстки мужчин и женщин вдвое меньше их, вооруженных крошечными заостренными зубочистками.

В свете налитых кровью глаз мелькали угрюмые ухмылки.