– Я за ними третий день слежу. Их здесь много. В норах спят, а по ночам мессу служат в амбаре. И поп у них свой. Я истреблю их. Каждому кол припас, сдюжу нечистого внутри. Перестану человеков губить.
Теперь солдата отделяла от Кержина сажень. Подули ненастные сиверки, набухли тучи. Избы скрипели от бешеной непогоды, ветер хлестал перепончатыми крылами.
– Не подходи! – приказал следователь.
Губы Андрона разомкнулись. Под ними скрывались острые и тонкие зубы, не звериные, как воображал Кержин, скорее рыбьи, полупрозрачные зубы мурены.
«Значит, правда», – подумал следователь и выстрелил. Кровосос прыгнул, оскалившись. Сбил с ног. Колючий дождь вспенил лужи, затараторил по крышам изб.
Кержин, придавленный громоздкой тушей, трижды пальнул в упор. Свинец прошил плоть чудовища, но не разъял хватку. Когти погрузились под ребра следователя, адская боль скрутила. Он зарычал в отчаянной попытке столкнуть врага.
Зубы опускались к беззащитному горлу. Капала слюна. Вспучившиеся жилы извивались, и личина убийцы выгибалась.
Кержин напрягся и слепо, из последних сил, ударил коленом. И револьвером одновременно – всадил в брюхо ствол, как нож.
«Нож!» – осенило.
Он вынырнул из-под замешкавшегося солдата. Кинулся к реке. Стиснул оброненный дружком Амалии нож. Оглянулся.
Улица была пуста. У домов… мерещится, что ли? У домов стояли люди.
Враг напал со спины, гортанно заревев. Когти располосовали сюртук и лопатки. Словно лавой брызнуло. Следователь чиркнул ножом. Солдат увильнулся от лезвия. И налетел, как вихрь.
Они свалились в грязь. Когти терзали плечо, но высвободившейся рукой Кержин бил снова и снова, вгонял сталь в шею и в скулы. Синеватые жилы струились под шкурой врага, устремлялись к ранам подобием швов, толстых выпирающих узлов.
Солнце кануло за лес. Студенистый туман наполнял деревню. Вязкий, цвета овсянки. Он кишел тенями, какими-то людьми, женщинами в древних домотканых платьях и мужчинами в лохмотьях.
Гости… нет, хозяева… тянулись к дерущимся.
Изловчившись, Кержин ткнул солдату в щеку. Нож прошел насквозь и застрял. Зубы клацали о лезвие. Жгуты шевелились на морде.
Убийца вскочил, затравленно озираясь. Со всех сторон к нему крались люди, химеры, порождение топи. Желтые глаза сверкали.
Андрон Козмин вырвал нож из щеки и стал рубить им воздух, но пыльные лапы обезоружили. Схватили. И уволокли во мглу, истошно кричащего.
Избы изрыгали мертвецов. Из гнезд в подполе карабкались они и принюхивались.
Окровавленный Кержин забыл молитвы. Ни строчки из Левита или Иезекииля. Белые страницы. Белые разложившиеся лица.
ebooksa