Серебряные глаза,

– И все же их похитили, – проговорила Чарли. – Они пропали! – Она вдруг пришла в ярость от такой вопиющей несправедливости. – Как вышло, что тот человек разгуливает на свободе? А если он опять примется за старое?

Она почувствовала, как Марла накрыла ее ладонь своей, и это ее немного успокоило. И все же злость никуда не делась, продолжала бурлить под кожей. Клэй посмотрел на девушку, и в его взгляде Чарли почудилось любопытство.

– Чарли, – сказал он, – правосудие карает виновных, но, кроме того, оно призвано защищать невинных. Это означает, что порой виновным сходят с рук чудовищные преступления, но эту цену приходится платить. – Он говорил серьезно, тяжело роняя слова. Чарли открыла рот, собираясь спорить. «Эту цену заплатила я», – хотела выпалить она, но потом посмотрела Клэю в глаза. Он свято верил в то, что говорил, и эти слова много для него значили. «Интересно, как вы спите по ночам?» – подумала Чарли с нехарактерной для нее горечью. Один долгий миг они смотрели друг другу в глаза, потом девушка со вздохом кивнула, сдаваясь. Умом она понимала, что Клэй прав.

Клэй резко выпрямился.

– Итак, – жизнерадостно сказал он, – думаю, уже очень поздно, и вам, девушки, не стоит возвращаться в мотель. Почему бы вам не переночевать здесь? У нас есть еще две гостевые комнаты. А утром вы сможете отругать Карлтона за этот розыгрыш, – добавил он, широко улыбаясь.

Ламар и Джон повели Чарли, Марлу и Джессику на второй этаж – показывать, где находятся гостевые комнаты. Когда они уже поднимались по лестнице, откуда ни возьмись появился Джейсон, словно никуда и не уходил.

– Итак, мы с Джейсоном займем одну комнату, – предложила Марла, – а Джессика и Чарли – другую.

– Я хочу остаться с Ламаром, – немедленно заявил мальчик, и Ламар невольно ему улыбнулся.

– Ну ладно, – сказал юноша. Он поглядел на Марлу поверх головы Джейсона, и девушка пожала плечами.

– Забирай, – вздохнула она. – Если он тебе не помешает. Значит, кто-то из девчонок получает отдельную комнату, – продолжала она, – либо мы можем все лечь в одной. Знаю, все в порядке, только мне кажется, нам стоит держаться вместе. – Она буквально озвучила недавние мысли самой Чарли, однако теперь Чарли так и подпрыгнула.

– Я займу отдельную комнату, – вызвалась она.

Марла поглядела на нее с сомнением, даже Джон выглядел слегка удивленным, но Чарли просто молча смотрела на друзей.

Закрыв за собой дверь, Чарли вздохнула с облегчением. Она подошла к окну: как она и представляла, отсюда было видно только деревья. Дом полностью скрывался за ними и, казалось, изолирован от мира, хотя Чарли знала, что с другой его стороны проходит дорога. Снаружи доносилось чириканье ночных птиц и шорохи, производимые существами покрупнее. Чарли вдруг почувствовала прилив бодрости, сонливость как рукой сняло. Она смотрела в окно, и ей почти хотелось выйти наружу, углубиться в рощицу и посмотреть, что скрывается там, внутри. Она посмотрела на часы: давно перевалило за полночь, так что пришлось неохотно снять кроссовки и лечь на кровать.

Кровать была очень старая, такие можно встретить лишь в домах людей, которые всегда были богаты, чьи предки могли позволить себе вещи настолько высокого качества, что они служили им столетиями. Чарли закрыла глаза, думая, что ни за что не сможет уснуть; впрочем, из окна доносилось умиротворяющее шуршание листвы, в соседней комнате хихикали и сплетничали Джессика и Марла, и Чарли показалось, будто она проваливается в матрас. Она задышала медленнее и вскоре уснула.

Она проснулась внезапно, как от толчка. Она снова была маленькой девочкой, и в соседней комнате спал ее отец. Стояло лето, поэтому все окна были открыты; начался дождь, и в комнату врывались порывы ветра, так что занавески над кроватью Чарли вздувались, точно паруса. Вот только проснулась она не из-за ветра. В воздухе витало нечто странное, не дающее ей покоя. Что-то было не так.

Чарли выбралась из постели и осторожно ступила на пол. У кровати терпеливо стоял выключенный единорог Стэнли, таращась в темноту безжизненными глазами. Девочка потрепала его по носу, словно приласкав игрушку, надеялась успокоиться сама. Она тихонько прошла мимо Стэнли и вышла в коридор, не понимая, что гонит ее вперед. Она прокралась мимо отцовской комнаты, подошла к лестнице и прильнула к деревянным перилам, как будто те могли защитить ее от всего на свете. Налегая на перила, она стала спускаться вниз, перенося на них часть своего веса, чтобы не скрипели ступени. Она переставляла ноги медленно, с одной ступеньки на другую; казалось, прошли годы, прежде чем она дошла до конца лестницы – будь это так, она теперь была бы старушкой, вся жизнь которой ушла на этот спуск.

Спустившись, Чарли опустила взгляд и поняла, что ее тело изменилось. Она уже не была босоногой маленькой девочкой, одетой в ночную рубашку; она стала собой, девушкой-подростком, высокой, сильной и полностью одетой. Она выпрямилась, сразу став выше перил, и потрясенно огляделась. «Это дом моего детства, – подумала она. – А это я».

Что-то бухнуло прямо перед ней. Входная дверь распахнулась и, отброшенная порывом ветра, необычно громко стукнулась о стену. Снаружи хлестал дождь, заливая пол в прихожей и стоявшую у двери вешалку, более того, вешалка начала раскачиваться, будто ничего не весила. На пол падали сорванные с деревьев листья и веточки, но Чарли не сводила глаз со своих старых, таких знакомых, ее самых любимых туфель. Они стояли у коврика, ее черные кожаные туфли с ремешками, и девушка видела, что в них заливает дождь, грозя испортить обувь. На какой-то миг Чарли замерла, не в силах сдвинуться с места; она стояла достаточно далеко, и капли дождя до нее не долетали, но она кожей ощущала проникшую в дом холодную дымку. Нужно подойти к двери и закрыть ее. Вместо этого Чарли медленно попятилась, не отводя глаз от темного дверного проема. Она сделала шаг, потом другой и уперлась спиной во что-то твердое. Она проворно развернулась и увидела…

Это была та самая тварь из мастерской ее отца, то ужасное, подергивающееся существо. Оно стояло само по себе, у него была узкая собачья морда и почти человеческое тело. Костюм его превратился в лохмотья, из-под которых торчали металлические шарниры и конечности, но Чарли видела только глаза, серебристые глаза, светящиеся, глядящие прямо на нее. Они то загорались, то гасли. Чарли хотела бежать, но не могла сдвинуться с места. Сердце билось где-то в горле, и дыхание перехватывало. Тварь конвульсивно дернулась, потом медленно, толчками протянула руку и потянулась к лицу Чарли. Девушка хрипло втянула в себя воздух, не в силах отстраниться, и протянутая рука замерла в нескольких дюймах от ее щеки.

Чарли собралась с духом и зажмурилась, прерывисто дыша, но так и не ощутила прикосновения металла к щеке. Она открыла глаза. Существо замерло, серебристый свет в его глазах медленно гас. Девушка попятилась, не сводя с существа настороженного взгляда, но оно не двигалось, и Чарли предположила, что оно выключилось, потому что перестало поступать питающее его электричество. Плечи существа поникли, оно тупо таращилось куда-то мимо девушки. Чарли вдруг испытала острую жалость к этому созданию, некое родство с ним, которое уже ощущала в отцовской мастерской много лет назад. «Ему больно?» – спросила она тогда. Теперь она выросла и знала ответ.