И никто не пустил бы его на порог НИИ, если бы именно его учебники и монографии в свое время не привели всех собравшихся в мир науки.
Профессор Ян Ефимович Кот. Доктор медицинских наук, в прошлом гениальный нейрохирург, последние полвека посвятил изучению возможностей мозга человека.
Некоторое время назад он неожиданно для всех уволился из научного центра, который возглавлял, и пропал с радаров коллег. Сплетничали, что он стал дауншифтером, теперь его интересовал только собственный внутренний мир, и уехал в большое экваториальное путешествие. Якобы кто-то иногда встречал его то в крошечном аэропорту далекого островного государства, то на тропическом курорте, где он с легкостью говорил на певучем местном языке. В любом случае, в научном мире он был человеком-легендой.
– Смотрите! – Точно фокусник из рукава профессор извлек из шуршащего бумажного пакета горшок с почти увядшим комнатным растением. – Безусловно, все вы знаете, что это такое.
– Мы смотрели «День триффидов», – буркнул себе под нос Федор Змеев, которому больше остальных хотелось вырваться из душного плена на свежий воздух.
Весь день он провел в лаборатории, его сумка была набита бумагами с данными, и ему не терпелось уединиться в своей комнате и посвятить половину ночи их въедливому анализу.
– Вот именно! – почему-то обрадовался профессор Кот. – «День триффидов»! Вы же понимаете, что такие сюжеты из воздуха не берутся. А если я расскажу вам, что мне точно известно о существовании деревьев, которые способны поймать и переварить человека? На разных континентах их называют по-разному! Черные Амфомиты, Альдрованды Гигантские, Хищные дросеры. Но суть одна!
– Вы собираетесь рассказывать нам о плотоядных деревьях? – почти сочувственно переспросила профессорша Архипова, на секунду даже отвлекшись от своего бессмысленного вязания.
– Нет! – рявкнул Ян Ефимович. – Это тоже не играет роли. Я расскажу вам кое-что покруче. Сейчас начнется самое интересное!
– Он так уже раз десять обещал, – хихикнув, шепнула Танечка на ухо Капланскому.
Тот вежливо кивнул и немного отодвинулся, смущенный ее близостью. Но Таня не сдавалась – как будто невзначай прижалась к нему бедром, обтянутым нахально красными колготками.
– Последние два года я занимался изучением одного-единственного человека, – торопливо рассказывал Ян Ефимович. – Но человека уникального. Ему удалось чудом спастись из одного закрытого сообщества, которое обычно не отпускает своих адептов. Два года он жил на тайной квартире, которую я для него арендовал. И все это время боялся, что за ним придут люди, секреты которых он постепенно мне выдал. Неделю назад он не выдержал нервного напряжения и повесился. Но то, чему он научил меня, перевернет мир современной науки.
Танечка Свиридова вздохнула и подумала, что вечер испорчен окончательно. А у нее было новое нижнее белье. Кремового оттенка, с многослойным кружевом, похожее на реквизит из фильма про Марию Антуанетту. Она собиралась накинуть поверх этой нежности халат из искусственного шелка, умастить тело кремом с золотыми блестками и постучаться в номер Капланского под каким-нибудь невинным предлогом. Раз он не понимает намеков, пришло время тяжелой артиллерии. А тут этот странный мужчина на сцене отнимает ее драгоценное время! Таня знала, что Капланский – жаворонок. Предпочитает пораньше отправиться в постель, зато поднимается около четырех утра – и сразу приступает к работе. Из-за затянувшейся никому не нужной лекции придется перенести операцию по соблазнению застенчивого гения. А ведь она готовилась, сверялась с гороскопами из глянцевых журналов. Танечка Свиридова была единственным в аудитории человеком, который впервые слышал и видел Яна Ефимовича.
– Вам всем прекрасно известно, что в мозгу человека существуют зоны распознавания предметов. В веретеновидной извилине находится зона, которая отвечает за распознавание лиц. Парагиппокампальная навигационная зона частично отвечает за распознавание зданий. Есть и другие функциональные зоны. Но я обнаружил среди них такую… В общем, мои исследования скоро примирят физику и религию! Речь идет о зоне…
Профессор Кот замолчал, как опытный импресарио, магистр эффектных театральных пауз. Казалось, он впервые обратил внимание на людей, которые сидели перед ним. Он был несколько удивлен и раздосадован их отсутствующим видом. Он знал, что перед ним собрались сливки общества мира науки.
– Речь идет о зоне распознавания Бога!
Пальцы профессорши Архиповой замерли, она даже оторвала глаза от своего вязания. Федор Змеев нервно привстал со стула, но тут же плюхнулся обратно. В горле у него пересохло. Танечка вообще не поняла, о чем речь, – она фантазировала о том, каким будет выражение лица Капланского, когда он увидит ее совершенные формы под невесомыми кружевами.
– Да, я не шучу. Я знаю, как сделать, чтобы любой человек испытал мистико-религиозный экстаз, не прибегая ни к какой стимуляции. За одну минуту! Гарантированно! Я могу заставить любого человека уверовать в то, что Бог существует… Проблема в том, что все деньги, которые мне удалось скопить за жизнь, я потратил на научные экспедиции. Поэтому я пришел сюда, к вам. Сейчас я докажу каждому из вас, что говорю правду. После чего мы вместе создадим лабораторию и систематизируем результаты моих экспериментов. Вы хотя бы осознаете, о чем идет речь? Мы сделаем религиозный опыт объективным!
– Позвольте, – все-таки вмешался Змеев, – я занимаюсь этим вопросом уже больше двадцати лет, и…
– Я читал ваши работы, – перебил его Ян Ефимович. – В них есть зерно, но это все не о том.
ebooksa