Все цветы Парижа

– Нет. Ну, да, пожалуй. – Я пожала плечами. – Много странных открытий. Но я хотя бы не барахольщица и не скряга. И не набиваю дом всякой ерундой.

– Ну а что-нибудь еще? – спросил он.

– Ну, я уже рассказывала тебе про мужскую рубашку в моем шкафу. Хочешь взглянуть на нее?

Он кивнул, и я отвела его в спальню и выдвинула верхний ящик.

– Вот она, во всей красе. – Я вытащила рубашку и показала ему. – Твои предположения?

– Я могу предположить два варианта. В твоей жизни был когда-то мужчина с очень плохим вкусом. И ты, возможно, до сих пор его любишь.

Я с недоумением подняла брови.

– Я бы так не сказала.

Виктор взял в руки рубашку и внимательно рассмотрел пуговицы, карман.

– Я готов поспорить, что ты любила его, – сказал он наконец. – И что скучаешь по нему, каким бы он ни был.

– Тогда кто он такой? И где он сейчас? – Я замолчала, потому что мне в голову пришла мысль, что я, возможно, и сейчас замужняя женщина.

Он ехидно ухмыльнулся.

– Станет ли для тебя облегчением, что у твоего возлюбленного такое безупречное чувство стиля?

Я рассмеялась.

– Знаешь, что я думаю сейчас? Как бы мне убедить Каролину, чтобы она не жадничала и отдала мне эту стильную рубашку.

– Ладно, Джорджо Армани, – усмехнулась я, выхватила из его рук рубашку, быстро свернула и сунула в ящик.

– Какой шикарный вид открывается из твоей спальни! – восхитился он, глядя на крыши домов, омытые лунным светом.

– Чудесно, правда? – Я прилегла на кровать и положила голову на подушку. – Если лечь вот так, то можно видеть и луну.

Он устроился рядом.

– Эге, и правда. – Мы почти не знали друг друга, но мне было с ним легко и просто, а его присутствие почему-то казалось естественным. Возможно, пока он был всего лишь эскизом – черно-белым, лишь передний план, без заднего фона, – но я уже представляла себе будущую картину, и она мне, пожалуй, нравилась.